Жар от углей поднимался в такт капели, будто весна сама играла
на невидимой лютне. Мясо потрескивало на решётке, сползая жиром в
бронзовую чашу, откуда повар бережно черпал сок и вновь поливал им
поджаренные куски. Пахло дорогим, как золото, перцем, дымом — и
чем-то щемяще родным. Как будто у всех нас был один и тот же дом.
Далеко отсюда. В другой жизни.
До весны был еще месяц, но, словно в ответ на молитвы людей во
всех храмах и даже вокруг Волшебного Дуба, наступила оттепель.
Местное светило не выглядело таким же золотым шаром, как летом,
оставаясь скорее серебряным и холодным. Но южные ветра с Великой
Топи принесли с собой плюсовую температуру. Не удивлюсь, если к
вечеру из под снега, который зима старательно насыпала уже две
недели, покажется земля.
Навес из яркой, блестящей ткани колыхался под лёгким ветром. Я
сидел, вытянув ноги на подушках. Бокал в руке, меховая накидка
сползла с плеча. Я не поправил её. Было тепло. Жарко. Я позволил
себе дышать медленно. Спокойно.
Поодаль, за полупрозрачной занавесью, были слышны голоса — смех,
короткий спор о лошади, чей-то свист. И особенно — густой голос
старого повара:
— …ещё пять минут, и будет лучше чем у вашей бабки на праздник!
Готов спорить, ваша бабка не клала кумин, а я кладу. Вот
увидите.
Так он отругивался от Дуката — тот, как всегда, лез везде. Но
привезённый с Адвес повар был спокоен, в меру вежлив и уверен в
своём мастерстве. И вполне мог зарядить поварёшкой в лоб слишком
наглому из одетых в железо волков, что нынче неизменно тёрлись
вокруг меня.
Когда-то из всех друзей, что назначил мне отец, остались только
двое. Потом — только Сперат. Сейчас их снова было двадцать. Моя
железная стая. Дружина. Те, что скачут вместе со мной. На каждого
приходился минимум ещё один конный латник — я не только кормил их
за свой счёт, но и покупал лошадей, дополнял вооружение. Если я
призову всех, то с пажами, оруженосцами и прочими слугами под моим
знаменем встанет не меньше полутора сотен всадников. Они не всегда
были рядом — занимались своими делами, выполняли мои поручения.
Около половины вообще жило в Горящем Пике. Часто мы тренировались
вместе, учась действовать в строю столь же слаженно, как мантикоры
Джевала. Целая футбольная команда единомышленников. Знал бы я
раньше, как это удобно и приятно, — давно бы себе такую завел.
