1. Глава 1
Настоящее
Ярослава Голицына
Под грустный дэнс надеваю лазурное платье.
Своё. Собственное. Не с чужого плеча.
- Даже не верится! – смеется Зарина Шульгина, моя лучшая подруга. – Мы с тобой прошли через все жизненные передряги и теперь снова вместе, - в огромных карих глазах стоят слезы.
- Прекрати! Мне нельзя плакать, я испорчу макияж.
А плакать есть с чего. Мне всего двадцать пять, а я уже прошла огонь и медные трубы, успела похоронить себя морально, и снова ожить. А сейчас у меня есть то, о чем может мечтать каждая женщина - любимая работа, семья – супруг и наши мальчишки.
Семь лет назадказалось, жизнь закончилась, так и не начавшись.
В восемнадцать я потеряла всё, что было дорого – бабушку, брата, Фердюшу, любимого мужчину. Даже Зарину я тогда потеряла. Родителей не стало еще раньше. Только семья Зары не оставила меня в трудную минуту. И ещё один человек. Нет. Даже двое.
Кручусь перед зеркалом, соображая, какое ожерелье подойдет к этому платью. Как по мне, так я готова пойти с голой шеей. Но этот поступок расстроит, как минимум, дюжину женщин высшего света. А я вынуждена подчиняться правилам.
Не хочу расстраивать любимого супруга.
- Вот эти! – темноволосая ухоженная красавица Зара срывается с кровати, неловко оступается, но удерживает равновесие. Весело хохочет. – Показывает на серьги в форме капли и ожерелье с лазурной центрированной каплей.
- Голубой янтарь – мой любимый, - провожу нежно пальцами, вспоминаю, что купила этот набор в Доминикане, куда ездили с Андреем и детьми этой зимой.
Даже не верится, что это всего лишь застывшая смола дерева. А самое интересное, что камень обычного желтого цвета. И его загадка в флюоресценции. При дневном свете он кажется нежно-голубым.
Обожаю в нем эту метаморфозу.
- Тебе идет, - подруга помогает мне застегнуть застежку ожерелья. Ее пальцы касаются моей шеи и я вздрагиваю.
- До сих пор не могу поверить, что Шульгин разрешил тебе вновь общаться со мной.
- С тебя официально снято обвинение в том, что ты «женщина с низкой социальной» ответственностью, вот Лев и раздобрился.
Резко разворачиваюсь, хватаю руки подруги в свои, заглядываю в ее огромные удивленные глаза:
- Ты же не верила слухам? Скажи! Это очень важно для меня. Если бы не твои родители и не мои сыновья, не знаю, как бы я поступила тогда с собой. Я была раздавлена тройным горем. Бабушка. Брат. Миша. Всё навалилось одновременно!
