Не знаю, что за зелье приносил мне
Десван, но оно поставило меня на ноги довольно быстро. Раны
затянулись буквально за пять дней. От них остались лишь розовые
рубцы, но и они со временем исчезнут.
Десван же и познакомил меня с главой
цитадели Руфорда, представив как главу цитадели Эрифды. Говорил он
это сквозь зубы. Никак не смог смириться с тем, что ракха считают
за равного. Идиот. Если бы местные знали, что я ракха, и сотой доли
того внимания не уделяли бы, а то вовсе попросили бы на выход.
Господин Гарлок оказался магом
высокой степени. Я бы сказал, что их с Десваном силы были равны.
Нам с Лантом выделили покои с личной гостиной и даже отдельный
тренировочный зал, на который Гарлок наложил дополнительные
защитные чары. Всё-таки присутствие в цитадели нестабильного мага
нервировало местных.
Цитадель Руфорда была меньше
столичной, но тоже впечатляла. Снаружи выглядела как приземистая
толстая башня с плоской крышей. Внутри же были настоящие хоромы.
Гарлок сам был похож на расписного петуха и цитадель была ему под
стать.
Магов тут было тоже прилично, но
довольно мелкого пошиба. Теперь стало ясно, почему проблема
Трефинонского тракта легла на плечи магов Абердара. В столице
водились самые сильные колдуны.
Пока я не вставал с постели, меня
навещали Валлен и Монтен. Скорняку, правда, было неуютно в обители
магов, и он, быстро справившись о моем здоровье, поспешил по делам.
За время нашей беседы Монтен ни разу не упомянул, что знает мою
тайну, но по его мимолетным взглядам я все-таки понял, что мы
заключили немую сделку.
Развлекал меня в основном Лант.
Рассказывал об Академии, ее жизни и учителях. Вспоминал он об этом,
правда, неохотно. Говорил, что и колдуны, и юные маги сторонились
его. Даже жил в отдельной комнате в самом конце спального корпуса.
Но от Ланта я узнавал больше о том, как настоящие мастера учили
ставить щиты и пытался тренироваться.
Простые у меня начали получаться
довольно легко, но купольные никак не хотели становиться надо мной
— либо вставали полусферой с одной стороны, либо зависали над
головой рваным навесом.
Еще мальчишка каждый день приносил
мне любимые стейки. За трапезой мы всегда разговаривали о всякой
ерунде, и все меньше я видел Ланта угрюмым или расстроенным.
Так в очередной раз мы обедали в
гостиной, а после собирались идти в тренировочный зал. Валлен как
раз прислал то, что я просил. Лант не был в курсе, да и ни к чему
ему знать о моих задумках раньше времени.
