Шурой его, само собой, в присутствии подчинённых не назовёшь. Да и без оных обращаться к Александру Ивановичу, руководителю солидного предприятия, в его солидном кабинете так, как привык в далёкой юности, язык не поворачивается. Уважаемый человек, профессионал в технике и в менеджменте. Но начнёшь с ним говорить о походах, и снова перед тобой тот самый Шура, с которым познакомился много-много-много лет (почти сорок) назад.
«Чем хороша походная молодость, – говорит Шура, – она дала такой багаж впечатлений, что они и сегодня ярче яркого!»
Далее Шура рассуждает, что человек может целый век прожить, потом оглянуться на эти свои сто лет, а в памяти всего-навсего один день: утром проснулся, зубы почистил, пошёл на работу, вечером вернулся домой, посмотрел телевизор, зубы почистил, если таковые остались, и в кровать. В промежутках между утренней и вечерней чисткой что-то проскальзывало, но в основном картина тоскливая. Вроде сто лет по паспорту, на самом деле – один день. «Конечно, мне уже шестьдесят, – продолжает философскую тему Шура, – но и в сорок казалось, что я живу так давно и так долго. Ткни пальцем в карту Советского Союза, и обязательно где-то рядом с пальцем я побывал, отметился, оставил отпечатки башмаков. Тянь-Шань – да, Алтай – а как же, Саяны – и не раз, Памир – ещё бы, Якутия – чуть со снежным человеком не столкнулись нос к носу, Горная Шория – само собой, плато Путораны – вот здесь прокол, так и не получилось, Шумак – ох, поголодали однажды на маршруте по своей дурости, Камчатка – ну это блеск!.. В сумме столько диковинных мест повидал, людей узнал, в таких передрягах побывал! И всё благодаря походам!»
Последние лет пятнадцать Шура отдыхает цивильно, но любит экзотику – Вьетнам, Чили, Бразилия, Аргентина. Не сказать, что обходит стороной Европу, но экзотика предпочтительнее. Расширяет свою географию, «отпечатки его башмаков» только что в Антарктиде не остались.
Недавно в обеденный перерыв заглянул к нему на работу, докладывает: «Был с женой в Камбоджи». Развернул ко мне монитор компьютера, посмотрели фото… Шура есть Шура, умеет притягивать весёлое. Перед отъездом домой Ольга, жена, захотела в магазин. Дескать, магазины – это тоже одна из достопримечательностей любой страны, а мы каких только красот и диковин не повидали, но за две недели ни разу не побывали в приличной торговой точке. Шура не любитель толкаться у полок с товаром, да если любимая жена просит… Заказал гиду поход в магазин. Заехали в современный о двух этажах торговый комплекс. Жена, будто по компасу шла, мгновенно вырулила к прилавку с ювелирными изделиями. И показывает на ожерелье: сколько, мол, просите? Камбоджийка-продавец называет цену: тысяча двести долларов. Переводчица перевела, на что Шура сделал лицо крайней степени удивления: «Как так, не может быть, вот это ожерелье тысячу двести? Да у нас в Омске оно максимум на двести долларов тянет в базарный день!» Переводчица перевела омские цены на камбоджийский язык. Надо сказать, Шура любит торговаться. На южных базарах (а куда только не забрасывала туристская молодость) друзья всегда его выталкивали вперёд покупать фрукты: дыни, персики, виноград и остальную мелочёвку. Шура с ходу, без сценария и репетиций, разворачивал такой спектакль, что киргизы, туркмены, узбеки и казахи едва задаром не отдавали сладкий товар. При этом все действующие лица оставались довольны.
