«Снег кружится, летает, летает, и позёмкою клубя, заметает зима,
заметает…» — тихонько пело радио, а усталые глаза слезились от
света встречных фар. И кой-черт дернуло меня потащиться в такую
погоду за тридевять земель? Сидел бы сейчас в тепле, дома. Чертова
работа. Машинально бросаю взгляд и вижу, как на обгон пошел
здоровый внедорожник. Вот ведь неймется кому-то, и так дорога
паршивая, видимость никакая, а некоторые еще и гонять пытаются.
«Что же ты делаешь, урод!» — заорал я, когда придурок, резко
вывернув руль, вильнул обратно в наш ряд. Гололед и физика
оказались сильней навороченной техники. Удар, еще удар, снова удар
и резкий запах бензина. «Осталось как в кино взорваться», —
успел я подумать, сплюнув кровь.
По сообщению ГИБДД, вчера на трассе произошла крупная
автокатастрофа. По предварительным данным, водитель внедорожника не
справился с управлением и спровоцировал массовое столкновение. В
ходе последовавшего за ДТП возгорания, один человек погиб, пятеро в
тяжелом состоянии доставлены в больницу…
Пухлый мальчик лет девяти, упавший с высоты второго этажа,
ударился о землю, но вместо того, чтобы разбиться, отскочил от нее,
словно резиновый мячик и, совершив еще несколько прыжков, влетел в
кусты живой изгороди. «Да!», — закричал высунувшийся из окна
мужчина, ставший причиной произошедшего. «Невилл не сквиб,
Августа!» — проорал он, отвернувшись.
— Внук, я так рада, что ты маг. — Сжала руку лежащего
на кровати ребенка улыбающаяся старушка.
— Я тоже рад… бабушка.
— Отдыхай, мой хороший, все же первый магический выброс -
всегда тяжело.
— Хорошо, ба. Я посплю.
— Конечно-конечно.
Лежу на огромной кровати с темно-бордовым балдахином и
рассматриваю резьбу на удерживающих его столбиках. Красиво. Я
конечно далеко не знаток, но чувствуется рука мастера и флёр
времени. Мысли текут вяло и лениво, взгляд блуждает по обстановке,
изредка останавливаясь на отдельных предметах. Вокруг сплошной
антиквариат. Массивный стол, расписанное трюмо, пузатый комод,
платяной шкаф с гравюрой, или как там это называется, стулья словно
из музея. Картины вон на стенах висят, пейзажи пасторальные,
натюрморт вон в углу. Короче говоря, роскошь. И это нас еще
середнячками считают. Не нищеброды, как те же Уизли, но и до
Малфоев далеко.
Стоило вспомнить о двух враждующих родах, как мысли забегали
шустрей. В их хаотичном метании вскоре четко прорезался главный
вопрос: «Кто я?». Девятилетним наследником древнего и благородного
рода Лонгботтомов себя не ощущаю, но и Леоновым Николаем
Сергеевичем быть как-то не выходит. Души ли, разум ли, или еще
что-то смешались и, в итоге, вышло нечто совершенно новое.
Подумал-подумал, да так ничего и не придумал. Мне в принципе
комфортно, я — это я, так и нечего рефлексировать.
