В ночной дикой дубраве все было спокойно. Небо было безоблачным, ничто не предвещало дождя или сырости. Папоротники покачивались в такт тихому ветерку.
Вдруг из-за листьев лопуха послышался шорох, и из них вышел огромный, плечистый серый кот. За ним поплелась беременная кошка сиамского окраса. Ее живот уже говорил о скором появлении котят на свет, поэтому кошка была уже не в силах идти быстрее.
– Что нам понадобилось в такую темную ночь? – жалобно мяукнула она. – Ты же прекрасно знаешь, Шершень, что мне лучше лежать и…
Кот взмахом хвоста приказал ей молчать.
– Тише! Мне говорили, что здесь неподалеку есть заброшенный сарай с сеном. Это гораздо удобнее, чем нора, тебе не кажется?
– Уговорил! – замурчала кошка и потерлась щекой о щеку Шершня, и тот невольно тоже замурлыкал.
Он принюхался.
– Идем, Сима, мы почти дошли! – он лизнул
ее в щеку и скрылся за длинной травой.
Кошка с трудом поднялась на дрожащие лапы и попыталась удержать равновесие. Вдруг она увидела звездочку, которая падала на землю. Неожиданно она изменила направление и упала на живот Симы. Та вздрогнула от леденящего холода, и звезда исчезла.
Сима не могла оправиться от потрясения. «Почему звезда изменила направление? Почему она упала именно МНЕ на живот?»
И тут кошка поняла, что хотела сказать звезда.
– Да. Мои котята будут самыми могущественными в мире, – прошептала она и скрылась за травой.
– Представьте себе, будто я мышь, а вы охотники, – говорил Шершень, уча котят охотиться. – Нет, Барсик, не надо так высоко задирать зад.
– Да он никогда не научится охотиться, пап! – прохихикал Листочек, самый старший из всех котят, с сиамским, как у мамы, окрасом. Он косо посмотрел на своего брата и добавил: – Из-за его окраса вся дичь разбежится!
– Ты в будущее смотреть научился? – огрызнулся Барсик. – Ты вообще не знаешь, что со мной будет потом!
Барсик был самым младшим котенком в помете, со странным окрасом. Он был кремовый, с коричневыми полосками по всему телу, что, по словам отца, доставляло большие трудности в маскировке.
«Да ну ее, эту маскировку! – огрызнулся про себя Барсик. – Однажды я стану таким великим, что Листочек пожалеет, о чем он говорил в детстве! А…»
