Огни большого города

Тот, кто огонь выжигает огнем, обычно остается на пепелище.

Эбигайл Ван Берен

Все персонажи, места, заведения и события являются плодом воображения автора, совпадения случайны.

Возможно.

Непозволительно долгая пауза случилась в моих записях. Я мог бы отговориться делами, страшной занятостью. Не солгал бы: каждый день что-то загорается, если не в городе, то в области. И не так уж редко к местам возгораниям зовут меня.

Когда – помочь в тушении. Тут речь про самые сложные случаи. Сергей Крылов, изрядно заматеревший опер, вызванивает меня, когда с разбушевавшимся жаром совсем сладу нет. Оборзел он слегка… Но я его управлению в некотором роде должен. И не так сложно мне побеседовать с огоньком.

Так что та часть моей сущности, что делает меня огнетушителем, никуда не делась. Я, Андрей Бельский, изменился, а пламень в моей груди и не думает утихать. После всего, через что мы с огневой сутью прошли, сплавились воедино. Дотлеет огонь – и я выгорю в тот же час.

Раньше я думал, что с того дня у гаражей близ Кондратьевского в моей груди бьется два сердца. Одно – согласно человеческой анатомии, а другое – огневое. Теперь, по прошествии времени, они единым целым ощущаются.

Бывает и так, что зовут к углям остывшим. На пепелища – расследовать. Как вспыхнуло, откуда искра пошла, да кто в том виновен. С розыском виноватых получается с переменным успехом. Но о том, что сродство с огнем – не машина времени, и что жар мой «видит» мир иначе, Крылов знает, и не наглеет… Слишком.

Долг есть долг, но и меру знать надо.

Еще ему ведомо, что я не просил в том деле помощи. Не ждал, что кто-то заслонит меня своим телом. Больше скажу: та жертва вообще была напрасна.

Но жизнь уже отдана, без толку о смысле и бессмыслице задумываться. Бельские всегда отдают долги. Включая непрошенные.

И один из тех долгов – закончить, раз то было обещано, эту историю. Кому? Да хоть бы и ведьме одной, подрабатывавшей в издательстве. Ну и что, что не издаст Бэл мои записки. Не суть.

Сказал – сделал, и никак иначе.

И не важно, что память (она должна быть идеальной) там и тут застит едкий черный дым забвения. Плевать, что дым тот – отчасти благой. Есть вещи и действия, которые никто и никогда не захотел бы вспоминать.

Бередить старые раны непросто. Впрочем, они и не зарастали. Боль от потери близких ни время не излечит, ни чудо-целитель. Если вам талдычат обратное, знайте – лгут.