1. ГЛАВА 1. Цитадель
Ниарэ прокашлялся и плотнее закутался в плащ. Здесь, в малой Азии, было тепло, а эликсиров хватало, чтобы не мучиться от простейших недугов. Но ему не помогал ни один эликсир. Ниарэ в этом году исполнился семьдесят один год — не так много для крылатого, но почти тридцать лет жизни он провёл в плену, и болезни, губившие римлян в их больших, похожих на муравейники, городах, было уже не выжать из его тела.
Ниарэ знал, что, если эта война и закончится когда-нибудь, ему до свободы не дожить. Да он не так уж к ней и стремился — давно решил, что можно приспособиться ко всему. А новый мир… мир, который силилась построить юная Лира Савен, был настолько непохожим на Корону Севера из его воспоминаний, настолько диким и чужим, что Ниарэ не больно то и стремился его повидать.
Первую половину своей жизни Ниарэ провёл при храме и теперь, спустя годы, помнил из неё немного. Учеников — шкодливых и неблагодарных, которых всё равно хотелось любить и беречь. Едва оперившихся юнцов, из которых не выжил никто, кроме, разве что, одного.
Ниарэ давно перестал скучать по тем временам. Они стали в его сознании эпохой, которая давно прошла и которую невозможно вернуть.
«Мир меняется», — думал он, изредка глядя на горизонт. «Падают с небес острова. Иссыхаются моря. Материки раскалываются на части и уходят под воду. Мир меняется. А время не повернуть вспять. Как бы мы не хотели вернуться назад». Иногда Ниарэ скучал по полётам, но вот уже много лет, как он боялся взлететь, и порой ему казалось, что эта способность утрачена им так же, как Корона Севера, храм и сгоревшие в кострищах войны ученики.
Те годы, что Ниарэ провёл в плену, стали для него жизнью. Римляне не были к нему особенно жестоки. Ниарэ был умелым врачом, и его господин довольно быстро понял истинную цену своего раба.
Ниарэ учил его детей так же, как учил маленьких крылатых птенцов. И римские дети не были ни хуже, ни лучше тех, которых доверял ему храм. Так же шкодили, так же озорничали, так же ни во что ни ставили учителей… Вот только учить их приходилось иначе. И если прежде Ниарэ говорил каждому из учеников «не убий», то теперь его первой заповедью стало «не прощай обид». Ниарэ не врал. Тогда, в прошлую эру, когда цитадели крылатых парили над северной землёй, он верил в то, что говорил. Потом, в плену, верить перестал. Потому для него были истиной и первые, и вторые слова.
