— Тьфу, гадость! — сказал я и с
отвращением сплюнул налипший на губы скользкий комок. — Да твою ж
дайнову мать!
А потом приподнялся на руках и сел, с
трудом отплевавшись от попавшей в рот гадости.
«Гадость», как выяснилось мгновением
позже, оказалась влажным мхом вперемешку с землей. Но откуда она
взялась? А главное, где оказался я сам?.. Вот это, надо сказать,
вопрос номер один. Особенно в связи с тем, что последним моим
воспоминанием была смыкающаяся вокруг черная муть и совершенно
отчетливое ощущение, что мое тело распадается на атомы.
Я осторожно покрутил головой.
Странно.
По всем признакам я сейчас должен
быть мертв или же пребывать в вечном стазисе где-нибудь на дне
вонючей трясины. Но я вроде жив, более или менее здоров, по крайней
мере, голова соображала и никакого оцепенения не было и в помине.
Тело снова подчинялось мне без проблем. Без серьезных травм во
время контакта с аномалией, насколько я мог судить, обошлось. Да и
находился я не на смердящем болоте, а посреди самого обычного
леса…
Хотя нет. Не совсем обычного.
Деревья, которые я видел, выглядели совсем иначе, чем в провинции
Хатхэ.
Во-первых, они были высоченными, чуть
ли не по майну в обхвате, да и кроны у них оказались под стать:
широкие, мощные и густые. А во-вторых, листва на них имела сочный
зеленый оттенок без малейшего намека на синеву или типичную для
Норлаэна сиреневую окраску. Мох, кстати, тоже был зеленым. Вернее,
почти изумрудным. А тот, что рос на деревьях, и вовсе имел яркий
салатовый оттенок, которого я в этом мире прежде не встречал.
При виде всего этого зеленого
безобразия мне в голову вдруг закралась нехорошая мысль, поэтому я
непроизвольно обратился к тому, что еще ни разу меня не подводило —
к собственному Таланту. И с несказанным облегчением выдохнул,
обнаружив, что в моей руке послушно возник крошечный найниитовый
диск, который просто не мог там появиться, если бы нас зашвырнуло в
другой мир.
Правда, смутное ощущение, что я
вернулся на Землю, никуда не делось. Слишком уж я отвык за столько
лет видеть такое количество зелени одновременно, да еще и
нехарактерных для Найара оттенков.
«Эмма, что произошло? — я осторожно
поднялся с земли и обернулся вокруг своей оси. — Где мы?»
Тепло, даже жарко, влажно, душно… со
всех сторон доносится птичье многоголосье, воздух аж гудит от
обилия насекомых, а в округе наверняка полно другой живности, в том
числе и такой, с которой мне не хотелось бы сейчас встречаться.
