Глава 1
Исходное положение
20 апреля 1961 года в Комитете государственной безопасности было получено не совсем обычное письмо.
Бумага и продолговатый конверт заграничного производства, адрес написан так, как принято в западных странах: сначала учреждение, затем город и страна. Стиль и почерк могли принадлежать человеку, который давно начал забывать русский язык или, наоборот, недавно взялся за его изучение. Опущено письмо в Москве, но все признаки говорили за то, что его отправитель иностранец.
Содержание письма было достаточно серьезным. Неизвестный корреспондент, не ссылаясь на свои источники, писал следующее:
«С уважением, которое Вы заслуживаете, имею честь сообщить Вам одно известие. Вас прошу в его достоверность верить. Думаю, что к Вам будет отправлен южной границей опасный человек с враждебной целью. Имя – Михаил Кириллов. Выше среднего роста, густые черные брови, высокий лоб, нос тонкий, с горбинкой. Пожалуйста. Все. Ваш друг».
Генерал Иван Алексеевич Сергеев и полковник Владимир Гаврилович Марков, прочитав письмо и посоветовавшись, пришли к выводу, что автор заслуживает ответного уважения и доверия, но его сообщение все же требует дополнительной проверки.
Вскоре было получено известие, что одна из западных спецслужб готовит переброску в Советский Союз своего сотрудника, который, по-видимому, должен стать резидентом.
В разведывательной практике подобное происходит не так уж часто, резидент – не рядовой курьер. Был разработан план, первый пункт которого предусматривал встречу гостя еще в дороге, – к сожалению, в данном случае встречаемый не сможет оценить гостеприимство по достоинству, но это не беда. Другое дело, что следующие пункты плана не исключали определенного риска, однако и с этим приходилось мириться. Выражаясь изящно, игра стоила свеч.
Главная роль в предстоящей операции отводилась старшему лейтенанту госбезопасности Павлу Синицыну. Как он сам о себе говорил, «человек с высшим техническим образованием, неженатый», в недалеком прошлом, до института, служивший в пограничных войсках, Синицын поначалу засомневался: сумеет ли? Но Сергеев и Марков верили в его здравый смысл и хладнокровие и придавали немаловажное значение его врожденной способности никогда не теряться.