Что было,
что будет,
чем дело закончится,
чем сердце успокоится...
Из карточного гадания
Зеркало в королевской примерочной было огромным. Резная дубовая
рама, обрамлявшая его, являла собой отдельное произведение
искусства. Грозди винограда, целиком вырезанные в дереве, были
покрыты чёрным лаком и глянцево поблёскивали, создавая впечатление
своей натуральности. Извивающаяся лоза и листья обрамляли
безупречно гладкую и чуть голубоватую поверхность зеркала. В
настоящий момент в нём отражался в полный рост черноволосый мужчина
в идеально сидящем тёмно-сером костюме-тройке. Без единой складочки
классические брюки, бордовая шёлковая рубашка, стильный галстук,
прижатый золотой заколкой, золотой же браслет часов, блеснувший в
свете прощальных лучей солнца, россыпь перстней на пальцах. Образ
короля завершали аккуратно подстриженные усы и небольшая бородка,
соединяющаяся с ними. В тщательно уложенных смоляных волосах тут и
там светились серебряные нити, что придавало облику благородный и
величественный вид.
Его величество рассматривал себя с мрачной усмешкой. В обычно
властном взгляде читалось недовольство собой, окружающими и всем
белым светом в придачу. Король с утра пребывал не в духе. В полной
мере ощутив на себе тяжесть его настроения, мастер-портной со
своими подручными поспешил откланяться, прислуга была отпущена
властной нервной рукой, в помещении остался лишь молодой секретарь,
только что отчитавшийся по текущим делам.
— Как я выгляжу? — негромко обратился король к почтительно
взирающему секретарю с толстой папкой под мышкой.
Тот от неожиданности вопроса вздрогнул, глаза беспокойно
стрельнули по сторонам. В голове пронеслась запоздалая мысль, что
не стоило задерживаться после доклада.
— Ваше величество, вы как всегда прекрасно…
— Я не просил петь мне дифирамбы! — раздражённо перебил монарх.
— Меня интересует ваше личное мнение обо мне в этом костюме. Какой
вид я имею?
— Ваш вид? Вы… простите мою дерзость, — осмелился ответить
секретарь. Лучше уж не тянуть и сказать правду. Король не переносит
вранья и лести — это была одна из первых истин, усвоенных молодым
человеком на новой должности. — Вы, кажется, взволнованы, — как на
духу выдал он и замер в полупоклоне.
— Что-о?! — вдруг рявкнул король, резко разворачиваясь к
незадачливому секретарю. — Вы забываетесь, сударь!
