У принца Гарсия было железное правило: никаких действительно
важных переговоров там, где его могли подслушать. Учитывая
вездесущего и всезнающего Профессора Мориарти, совсем не лишняя
предосторожность. И как бы ни был он потрясён тем, что увидел,
осторожность взяла верх над смятением и на этот раз.
А за ней пришло смутное понимание, что где-то Винс уже видел
этого человека. Только не мог вспомнить, где и когда. Генетический
билд выдавал в нём тяжёлого пехотинца, но пилоты мехов не водили
знакомств со штурмовиками… Но одежда была самой обычной, хотя и
очень дорогой. Никаких указаний на клан или факультет.
Принц всмотрелся в смутно знакомое лицо, но пылающий золотой
глаз сбивал с толку, приковывал взгляд, и только спустя бесконечно
долгую минуту до Винса дошло.
Лидер тяжёлой пехоты. Как его там? Феликс Магнус, кажется.
Братец главы студсовета, ещё один из Тысячи Сынов Магнуса.
Знакомство с ним было, как говорили в глубокой древности, шапочным,
общения как такового не сложилось. Феликс принадлежал к крупному,
весомому клану, но учился на другом факультете.
А теперь перешёл дорогу принцу Гарсия в тяжёлый час позора,
когда все остальные отвернулись: даже верный Яго не последовал за
своим сюзереном. Что же говорить о других? Радуются, конечно, его
стыду… А этому что понадобилось?
Уж наверняка не предложить перейти в штурмовую пехоту. Для этого
принцу Гарсия, как ни грустно признавать, силёнок не хватит. Он
генетически совсем под другое был заточен. Но и возможными
союзниками в такой ситуации разбрасываться было не с руки.
Сделав Феликсу знак следовать за собой, Винсент направился туда,
где никаких камер быть не могло по умолчанию.
За подглядывание и подслушивание в таких местах знатные родители
открутили бы всё лишнее кому угодно. И никакая анонимность
Профессора не спасла бы. Нашли бы, из-под обшивки выковыряли и
разобрали на молекулы.
Всё же у кланов возможностей поболее будет, чем у их
наследников, которыми в поисках неуловимого информатора руководил
скорее спортивный интерес, и никто на самом деле не намеревался
делиться сведениями о его личности, если вдруг таковые появятся.
Кто же станет в здравом уме и трезвой памяти такую информацию
выпускать из рук?
Дерзнувший остановить Винса повиновался и следовал за ним молча,
на полшага позади принца. Но пока они шли, ошеломление постепенно
уступало холодному рациональному мышлению, и к выбранному месту
пришёл уже совсем не тот Винсент, какой начал этот путь.
Взвинченный, но мыслящий уже вполне здраво.
