Vinteren – зима (норв.)
Sommer – лето (норв.)
Из моей квартирки почти под крышей старого дома была видна улица и огни проспекта. Центр города совсем рядом, и мне нравилось слушать шум голосов, смех, иногда даже песни.
К ночи снова пошел снег. Крупный, пушистый, медленный. Он укрывал тротуары, ограды, кованые решетки балконов, замирающих от восторга людей. Газетные заголовки и телевидение захлебываясь кричали о небывалой зиме, о снеге, которого здесь насыпало так много, что это сочли аномалией. Выключив свет, я смотрела, как прохожие поднимают глаза к небу и улыбаются. А потом оглядываются воровато – не видит ли кто, высовывают языки и ловят снежных бабочек губами, словно расшалившиеся щенки. И неважно, сколько лет этому прохожему. Так делали и студенты в распахнутых от жара молодости куртках, и приличные женщины, и даже благообразные старички в фетровых шляпах. Похоже, снег во всех будил что-то детское и шаловливое. А может, это все наступающий праздник, что подмигивал многочисленными гирляндами и озорными фонариками с деревьев и крыш.
Город ждал чуда.
Внизу, в тени дома, шевельнулась фигура, и я вздрогнула на миг.
Показалось?!
Слишком рано! Пожалуйста, пусть это будет не он! Мне надо еще немного времени. Я не готова!
Обнявшись, из-за угла вышла парочка, прошли пару шагов и остановились, слившись в поцелуе. Молодые, горячие… Любящие. Тоже уже хмельные и от снега, и от горячего вина, что продается в картонных стаканчиках на проспекте.
Я прижала ладонь к заполошно стучащему сердцу. Показалось… Все дело в снеге…
И все же стало не по себе. Решила пройтись. Туда, туда, где люди, смех, голоса, веселье… Туда!
Торопливо схватила куртку, сунула босые ноги в сапоги. Мельком оглядела себя – джинсы, черная футболка, длинные красные волосы стянуты в хвост… сойдет. И выбежала из дома, не закрыв дверь. Брать у меня нечего.
Снега навалило столько, что у парадной я провалилась в сугроб. Ойкнула, отряхнулась. От парочки влюбленных осталась тонкая протоптанная дорожка следов, похожая на птичью. Черк– черк, остановка… черк-черк, остановка… Я ступила на эту тропку, двинулась осторожно, с досадой отмахиваясь от кружащихся снежных хлопьев. Красиво… Но не для меня. Глядя на снег, я хотела плакать. И потому – скорее, скорее туда, где музыка и толпа… Там можно плакать, и никто не заметит… Даже я сама.
