— Максимилиан, ты здесь? — нежный
голос Наиры Джоде казался музыкой, ставшей проводником в мир живых
из цепких лап тьмы. Я даже открыл глаза, чтобы увидеть девушку
небесной красоты. Сейчас, когда на меня больше не действовали духи
«Первое впечатление», были заметны некоторые изъяны на лице
красотки. Небольшой рубец на лбу, неровный контур губ, родинка на
щеке. Однако всё это не только не портило облика, наоборот,
превращало картинку художника во что-то реальное, человеческое.
— Как будто я могу ещё где-то быть, —
ответил я и попытался встать. Не получилось — тело слушалось, но
как-то нехотя, словно ещё не до конца восстановилось. С трудом
подняв руку, я увидел обтянутые кожей кости. Да, непросто мне дался
разлом тридцать первого уровня. Непросто. Открыв карту, я даже
хмыкнул от удивления. Если верить точке, что отвечала за моё
местоположение, я находился в месте силы Света.
— С каких пор Цитадель стала открыта
для серых? — спросил я.
— Мастер Мерам предупреждал, что ты
не будешь помнить встречу у падишаха, — внезапно заявила Наира,
заставив меня умолкнуть и захлопнуть рот. — Максимилиан, тебя
убили. Это сделала Карина Фарди на ужине у Баязида Третьего. Ты
правда ничего из этого не помнишь?
Наира не выглядела человеком, что
готов был шутить на такие темы. Я ещё раз попробовал поднять и на
этот раз мне почти удалось сесть, однако острая боль в пояснице
заставила застонать, рухнуть обратно на кровать и перевернуться на
бок. Складывалось ощущение, что меня весь низ спины калёным железом
припалили.
— Лежи. Ожоги от уничтоженных
символов просто так не проходят. Тебе нужно будет к моему
двоюродному брату слетать. В нашем клане есть устройство, что
позволяет удалять глубокие ожоги. В том числе и те, что остаются
после тёмного огня.
— Как тут нас больной? — в комнату
вошёл Кималь Саренто. — Я, конечно, слышал, что из-за девушек можно
последние мозги растерять, но, чтобы всё оказалось так буквально —
это перебор. Наира, деточка, оставь нас. Хочу поговорить с одним
своим нерадивым учеником, умудрившимся умереть там, где это сделать
было просто невозможно.
Наира посмотрела на меня, словно
спрашивала разрешения. Пришлось кивнуть и только после этого
девушка вышла из кабинета.
— Господа, прошу оставить нас. У вас
есть тридцать секунд, — произнёс ректор, обращаясь к воздуху и я
даже злобно оскалился, когда дверь сама открылась и закрылась.
Невидимки по-прежнему следовали за мной по пятам, а обруча,
позволяющего их определять, у меня больше не было.
