— Вы издеваетесь?! Зачем вы мне здесь
сдались?!
— Твой гнев непонятен, эрцгерцог
Валевский. Отныне и впредь Кострищ — основа справедливого и
беспристрастного суда. Место, стоящее над всеми. Место, имеющее
право. Ты желал автономии — ты её получил. Причём не только от
Заракской империи, но также от светлых и тёмных земель. Таково
решение Хаоса. Ни Свет, ни Скрон не посмеют его оспаривать. Как и
ты. Тебе нужно принять этот факт, эрцгерцог Валевский. Отныне мы
будем находиться здесь, желаешь ты того, или нет.
Дознаватель умолк, показывая, что
дополнительных комментариев не будет. Представитель тёмных уселся
на тёмный трон, стоящий по правую сторону от моего, и превратился в
неподвижную статую. По левую сторону, но уже на белоснежном троне,
находился Инквизитор. Этот и вовсе не почтил меня ни одним словом.
Инквизитор и Дознаватель были двумя сторонами одной сущности и, раз
у меня в магическом поле вновь находился «Золотистый купол
защиты», общалась со мной только тёмная часть Хаоса.
— Посмотрим, кто что будет оспаривать
и принимать, — пробурчал я, даже не думая усаживаться рядом. У меня
имелся рабочий кабинет, где я и проводил большую часть времени.
Сидеть на троне в окружении двух сильнейших существ этого мира — не
самое разумное решение…
Шокирующая новость о новых жителях
обрушилась на меня по возвращению домой. На этот путь ушло почти
две недели — какое-то время мне пришлось оставаться в Аль-Хорезме.
Инквизитор превратил дворец падишаха Баязида Третьего в руины.
Отголосок Хаоса, призванный охранять Свет, продемонстрировал свою
силу и гнев всему миру. Церковники даже не стали тащить всех
обращённых в столицу, настолько их было много. Костры пылали прямо
во дворце, уничтожая тёмных целыми толпами.
Хотя костры в столице всё же
полыхали. За три дня через меня прошли все служители Света
Цитадели, включая Папу. Инквизитор желал одного — выяснить, есть ли
среди людей, имеющих доступ в Цитадель, тёмные или обращённые.
Таких оказалось двенадцать человек, включая руководителя службы
снабжения, а также двое слуг. Все пошли на костёр. Но не одними
церковниками ограничились костры. Было ещё два человека, чья душа
подверглась очистительному огню. Первый из них — падишах Баязид
Третий, что до последнего не верил, что Цитадель решится на такой
шаг. Ещё бы — богатейший человек светлых земель, надежда и опора
трона Шурганской империи, и на костёр. Как такое только в голову
могло прийти? Пришло.
