Феба срочно хотел поговорить с командором. Данные ИИ (искусственного интеллекта), управления результатами измерения магнитного поля планеты, сигнализировали об ускоряющемся процессе затухания магнитных волн. Показатели контрольных маяков создавали однозначную картину – ядро планеты остывало и замедляло вращение. Соответственно, в ближайшие дни магнитное поле значительно ослабнет, и радиационное излучение ближайшей звезды (Солнца) нанесет непоправимый вред его дому, колыбели цивилизации, четвертой планете от Солнца – Марсу.
Уже несколько десятков марсианских лет ученые готовились к такому сценарию развития событий. А именно, на соседнюю планету – Землю – было доставлено много образцов животного и растительного мира с Марса. Конечно, не все виды смогли выжить под воздействием почти двукратной силы тяжести. Многим понадобились десятилетия адаптации, но некоторые практически не заметили разницы. Уже третье поколение добровольцев живет на Земле. С каждым поколением марсиане меняются физически, и, становясь низкорослыми, они более уверенно передвигаются по чужой планете. По расчетам ученых, должно смениться не менее двадцати поколений, чтобы организм марсианина полностью приспособился к новым условиям жизни. Аборигены, населяющие Землю, более коренасты и сильны, но они довольно примитивны и почитают нас за «богов». Многие из Палаты Ученых хотят использовать их как рабов, но я, Феба Молчаливый, считаю, что мы должны слиться с ними кровью и стать одним народом. В Палате Ученых у меня тоже есть сторонники, и этот спор рассудит только сама жизнь.
Командор ждал меня в Зале приемов.
– Феба, дорогой друг, я слышал столько вариантов гибели планеты, что не знаю, к чему готовиться. Как ты считаешь, что нас ждет?
– Командор, я думаю, по мере ослабления магнитного поля радиоактивное излучение Солнца начнет губить все живое на Марсе. И даже если мы сможем локально защитить некоторые участки генераторами поля, то в дальнейшем солнечный ветер снесет всю нашу атмосферу. Исчезнет давление, закипит и испарится вода в озерах, реках и морях, останутся только камни и пустыня.
– Я знаю, не все в Палате Ученых представляют себе это таким образом, но тебе почему-то я верю больше. И сколько, ты думаешь, у нас есть времени?
– Искусственный интеллект дает нам довольно неопределенный срок – от десяти до шестидесяти марсианских лет.
