1. Пролог
От долго сидения на холодной земле я перестаю чувствовать собственное тело. Во рту сухо, голова гудит, губы давно потрескались, а сердце обречённо толкается о грудную клетку.
Нас никто не спасет. Пора это признать.
Рядом хнычет брюнетка, которая появилась совсем недавно. Лесси, кажется. Когда она бормотала свое имя, мы едва разобрали, даже не знаем, кто она по национальности. Да это и не важно…
Обнимаю за плечи Аннику. Вдвоем теплее. И не так страшно, хотя охранники смотрят на нас с диким желанием, как голодные животные. Но им запрещено нас трогать, поэтому их можно не опасаться. Никто не рискнет портить дорогостоящий товар.
Да, когда тебе выплевывают это слово, ты поймёшь его на любом языке. Товар, вещь… не человек. Никто.
Угораздило же. Мы с Анькой сбежали из Питера, чтобы поехать работать аниматорами в маленький отель в Египте. И попались. У нас отобрали паспорта, чем-то напоили, а проснулись мы здесь, в клетке.
Сложно сказать, сколько прошло времени с тех пор. Неделя или несколько месяцев? Часов и телефонов нет ни у кого из нас, все отобрали.
Регулярно к нам приходят гости. Мы не видим их лиц, на всех надеты одни те же маски: львиные морды. Типа короли мира. И языки, на которых они говорят, все разные. Не только арабский… Такое чувство, что за развлечением сюда приезжают мужчины со всего мира. А это страшно.
У меня сердце горит от злости на саму себя. Ведь поехать сюда — моя идея. Бросить опостылевшую жизнь, сбежать от смерти отца — все это были мои причины, не Аньки. Без меня у нее была хорошая обычная жизнь, друг по переписке.
Почти каждый день кого-то забирают. Куда деваются девушки, за которыми приходят? Никто не знает, нам не говорят.
Лязгает железный засов, заставляя нас встрепенуться и замереть от ужаса. Еду нам приносят из другой двери, которая открывается бесшумно…
Их четверо. Три мужчины с львиными мордами и лишь один — с тигриной. Невольно взгляд приковывает именно он. Другой, не такой, как остальные, это чувствуется. Его спутники держатся несколько в сторонке, позволяя ему первому зайти в "смотровую".
Заметив нас, грязных и испуганных, за решеткой, он останавливается. Почему-то мне кажется, что он скривился, хотя маска не позволяет увидеть мимику.
Подходить ближе тоже не стал, как будто брезгует. Я бы тоже испытывала подобное. Продают женщин, как товар, не пытаясь украсить. Нет. Здесь совсем другое отношение.
