Носильщики остановились у крыльца, встав так, чтобы сидевший в портшезе человек мог выйти прямо на каменную ступеньку и не испачкать изящные легкие туфли в майской лондонской грязи. Этого мало – всадник, сопровождавший портшез, спешился и, взойдя к самой двери, протянул к портшезу руки; тому, кто тайно прибыл ночью в дом лекаря Димсдейла, требовалась помощь; хромая нога мешала ему во многом, но подчиненные выучились ему молча помогать. Сам же он выучился принимать помощь без особого смущения, хотя это и не сразу ему далось.
Второй всадник, закутанный в плотный суконный плащ так, что лишь нос торчал, остался в седле.
Все пятеро были в масках: носильщики – в кожаных, всадники – в матерчатых, а тот, кто вышел из портшеза, – в шелковой. Из-под черного шелка виднелись рот и модный острый клинышек рыжеватой бородки.
– Благодарю, Роули.
– Погодите, милорд, я постучу.
Стук был условный. Лекарь был предупрежден о визите – его ученик сразу отворил дверь.
Ученик был молод, и его грызло любопытство: кем бы мог быть этот ночной гость в шелковой маске, в довольно длинном черном плаще, достигавшем колен, в перчатках из прекрасной испанской кожи, но без шпаги, как полагалось бы знатной особе. Правда, шпага Роули с причудливым эфесом была несколько длиннее обычного клинка, и если бы лекарский ученик разбирался в оружии, он бы предположил: испанская, из толедской стали.
После того, как по особой милости Божьей шторм разметал, а английские корабли порядком потрепали Великую армаду, посланную испанским королем, чтобы покорить строптивый остров, уцелевшие суда ушли к северу, и там многие нашли свою погибель – шторма выбрасывали их на скалистые берега. Для местных жителей это было праздником – на разбитых судах они находили много ценного, от капитанских кошельков с золотом до бочек с оливковым маслом. Так что испанское оружие в Англии не было диковинкой.
Вышколенные носильщики сразу отошли и спрятались за углом. Второй всадник, ведя в поводу лошадь Роули, отъехал на полсотни шагов и встал так, чтобы видеть всю улицу справа и слева, а также темный и, возможно, опасный переулок.
– Прошу вас, милорд. – Ученик повел гостя к крутой лестнице, там остановился в нерешительности: ему бы следовало, подняв повыше свечу, подниматься первым, но оказаться спиной к такой знатной особе, да и не спиной даже…
