Храмы — это места святости и покоя. Когда-то Септа Рассвета была
символом единства — здесь преклоняли колени и красные, и синие
маги, забывая о вражде перед ликами богов. Тысячелетиями её стены
хранили священный закон: никто не смел пролить здесь кровь. Все
равны перед богами. Но теперь…
Теперь септа больше напоминала бойню. Витражи, были разбиты.
Древние фрески покрывала копоть.
Лорд Азрагор, чье имя вызывало дрожь даже у самых стойких магов,
восседал на оскверненном алтаре словно на троне. Его длинные черные
волосы с проседью небрежно спадали на плечи, а в глазах цвета
расплавленного золота плясало безумие. Пальцы, унизанные перстнями
из черненого серебра, выбивали на мраморе какой-то рваный ритм. Он
устал ждать.
Рядом с ним замерла Дивора — его личная четырехрукая жрица и
палач. Её облегающее черное платье подчеркивало идеальные формы, а
глубокое декольте не оставляло простора для воображения. Длинные
серебристые волосы струились по спине контрастируя с оливковой
кожей. Но самым завораживающим в ней были глаза — абсолютно черные,
без белков и зрачков, словно два провала в бездну.
Старые септоны, отказавшиеся служить Азрагору, уже давно стали
прахом, их кости покоились где-то в подземельях храма. А новые…
новые с готовностью приняли его власть, став проводниками его
темной воли.
«Какая ирония», — думал Азрагор, наблюдая как стражники
наконец-то втаскивают очередную группу пленных магов синего
спектра. — «Они молились здесь своим богам о защите от нас. А
теперь эти же стены станут свидетелями их конца».
Дивора скользнула к нему ближе, её верхние руки легли на его
плечи, пока нижние… в общем это не важно. Но от её прикосновений по
телу Азрагора пробежала волна темной энергии.
— Все равны перед богами, — прошептала она, глядя на пленников с
хищной улыбкой. — Но боги давно покинули эти стены, мой господин.
Теперь здесь правишь ты.
Первого пленника — седого старика с изможденным лицом — грубо
толкнули вперед. Его колени ударились о каменный пол с глухим
стуком. Септоны — жрецы, давно продавшие души красным магам, начали
нашептывать ритуальные слова. Их голоса сливались в монотонный
гул.
Старик вдруг дернулся и плюнул на пол. Капля, смешанная с
кровью, растеклась по древним плитам. Стражник немедленно ударил
его древком копья по спине.
