Однажды, когда я уезжал в Европу, ко мне зашел приятель.
– Ты укладываешь вещи? – спросил он. – Куда же ты едешь?
Затягивая зубами ремень, я ответил:
– В Баттерси.
– Соль твоей шутки, – сказал он, – ускользает от меня.
– Я еду в Баттерси, – повторил я, – через Париж, Бельфор, Гейдельберг и Франкфурт. Никакой шутки тут нет. Это просто правда. Я еду бродить по миру, пока не найду Баттерси. Где-то в морях заката, в дальнем уголке земли есть маленький остров с зелеными холмами и белыми утесами. Путники рассказывали, что он зовется Англией (шотландские путники считают, что он зовется Британией), и я слышал, что в сердце его лежит дивное место – Баттерси.
– Я полагаю, нет необходимости говорить тебе, – с жалостью сказал приятель, – что сейчас ты находишься в Баттерси?
– Никакой необходимости, – ответил я. – Да это и неверно. Я не вижу отсюда ни Лондона, ни Англии. Я не вижу этой двери. Я не вижу этого кресла, ибо туман повседневности застилает мой взор. Чтобы вернуться к ним, я должен уехать; вот для чего мы путешествуем, вот в чем радость. Неужели ты думаешь, что я еду во Францию, чтобы увидеть Францию? Неужели ты думаешь, что в Германии я увижу Германию? Я люблю их, но я не их ищу. Сейчас я ищу Баттерси. В чужой стране обретаешь свою страну, как чужую. Предупреждаю, этот чемодан туго набит, и если ты хотя бы подумаешь произнести слово «парадокс»… Не я создал мир, не я его сделал странным. И не моя вина, что Англию можно обрести, лишь уехав из нее.
Конец ознакомительного фрагмента.
