Какую нам летопись изучать?
Сегодня у всех, как некогда в конце XVIII века или в конце XX века, возник нешуточный мозговой вывих рассматривать как-то иначе отечественную историческую тему. Как следствие – изучение прошедшего времени в основе своей начинают с чтения специалистами прокомментированных старейших литературных хроник, составленных из очередной последовательности событий, привлёкших чьё-то внимание. В нашем государстве этот сборник забытого предшественниками времени сохранился под наименованием «Повести временных лет», составленный монахом Нестором Киево-Печерского монастыря.
Как к летописям, так и к научному комментированному переводу оных порою возникают откровенные недоумения. Потому-то не мудрено, что всем вновь захотелось докопаться до правды и узнать, что же было конкретно в ушедших временах, коль теоретические утверждения специалистов от традиционной истории опять подвержены всестороннему сомнению и реставрации.
Вот и от себя добавляю несколько интересных вопросов, обошедших вниманием исследователями. Во-первых, почему летопись, а не лет описи? Почему «лето», а не «ль то» со значением реки? Ведь, как знаем, также никто не дал толкового объяснения значения «лето», введенного монахом в очерёдность счёта времени на те или иные литературные отрезки событий? Почему нам надо чтить «повести», а не события «по вести»? Неужели очередной отрезок времени «Въ лето 6361», созданный монахом, обличён именоваться повестью? Может статься, что Нестором подразумевалось описание под очередным годом всего лишь вести, как привезенной кем-то и рассказанной монаху. Именно услышанный рассказ он бы записал, а не сочинил повествование. То есть в значении «подвезти», а не «повести».
Нестор, не стар Сильвестор или…?
Не только знатоки вузов, но и школьники знают, что история современной России неизменно начинается с происхождения древнерусского государства. Неотъемлемой частью правдивого описания событий былой действительности знания исторического характера в первую очередь упираются в «лет» описательный материал, сочинённый монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. И опять возникает вопрос: не находите ли вы некую литературную странность в имени монаха? Может даже статься, что однажды исследователи что-то недопоняли, когда монастырского монаха так поименовали. Ведь вполне может наблюдаться здесь не именное существительное, а краткая форма имени прилагательного с отрицательной частицей, потому и получится «не стар». Следовательно, форму «не стар» в значении «не старый» придётся предложить Сильвестру, коль его имя значится в конце лет описи. Да и с настоящим именем этого таинственного монаха может возникнуть дополнительное недоразумение, где «Сильвестор» явно не дотягивает до древнерусского имени (как и «Нестор»), так как, скорее всего, относится к западноевропейскому определителю «silva vestor» – «западная колдунья». Одним словом, хронология описи лет нашего государства читается через откровенные недоразумения, где в древнем тексте не истина, а тайна на тайне и тайна тайну подгоняет к следующей тайне. По причине присутствия нераскрываемых тайн в описи лет рассмотрим следующий эпизод.
