* * *
Она услышала шум приближающейся толпы задолго до того, как увидела огни пылающих во тьме факелов. Сначала это был странный фон из далеких еле пробивающихся звуков. Потом он сменился на более отчетливые, но единично прорывающиеся крики. Потом он стал монотонным, мощным, четко откалиброванным гудением, словно это был рой огромных пчел, который летел уничтожать её.
Изабель – та, чье имя уже несколько дней будоражило всю округу, быстро поднялась с травы. Ей следовало спешить, горожане четко знали, куда идти и ничто не могло их остановить: ни ночь, ни священный страх перед местностью топких болот. Они твердо уверовали словам инквизитора и, высоко подняв факелы, направлялись к ее избе.
Насчитав около пятидесяти огоньков, она бросилась к матери. Старая пожилая женщина уже второй день не вставала с постели, мучаясь ужасной болью. Ни травы, ни все родовые познания не могли облегчить её страдания, оставляя несчастной лишь слепую надежду на скорую смерть. Но даже это было не столь страшным по сравнению с тем, что приготовили ей эти люди.
Огонь. Страшное пламя ненависти и злобы, которое они выплеснут на деревянную крышу, вмиг озарит несчастную всеми муками ада, заставив сжариться живьем. Изабель наклонилась к матери – та была в полубреду и совсем её не узнавала, прося воды и избавления. Слыша приближающиеся голоса, она хотела было поднять старуху, но, увы, у неё не хватило на это сил. Она смотрела в её глаза. Привычные, любимые, в них даже в этом полубессознательном состоянии читалась материнская любовь.
– Мама, они рядом, они идут сюда с огнём, – сказала Изабель, сжав её руку. – Нам надо идти, они сожгут нас.
Но мутный туман материных глаз не рассеялся. Она лишь нервно дернула рукой и всё так же продолжила бормотать бессвязную речь. Изабель села и заплакала, она понимала, что ей не суметь вытащить больную мать из этой избы.
Крики стали ближе. Теперь она четко различала голоса. Женские, мужские, они больше не мешались в кучу, а составляли славный дикий хор. Она слышала слова, она различала интонации и нескольких даже узнала. Например, пастора католической церкви, его прихожан, толстого мельника, который не раз приходил к ним за отравой от грызунов и травой для больных зубов. Она различала многих, кто уже успел посетить их этим летом.
