Буревестник летел меж гор, там, где яркое солнце и тихий ветер. Вода блестела под ним, переливалась и сверкала в ярких лучах, лившихся с неба. Солнце грело. Он никогда еще не поднимался так высоко. Все выше и выше, ловя теплые потоки, взмывал под самые облака, и вновь устремлялся к воде, маленьким белоснежным облаком оторвавшись от неба. Его полет был настолько легок, что он казался невесомым, словно перо, поднятое порывом ветра. И в тоже время, на пике своей скорости, он был неуловим взглядом. Чистыми, заложенными самой матерью природой, мыслями он был убежден, что нужен и яркому солнцу, и шепчущему ветру, и воде, игриво поблескивающей его отражением. Что важен каждый его взмах крыла, каждый пойманный им поток теплого воздуха, каждое его прикосновение к большой воде, оставляющее за собой рябь. Подобно этой ряби колышется воздух, разгоняемый в ветра, и тень, везде следующая за ним. Яркая черная тень. Даже самые белые ангелы отбрасывают черную тень. Она то отставала от него, то опять догоняла. Пока не стала тусклой и еле зримой. Вслед за тенью спряталось солнце. Оно просто отвернулось от него. Оно не светило и не грело. Небо стало серым. Белоснежные перья его потускнели. Потускнел и взгляд, он все еще искал, но уже не знал чего именно. В одно короткое мгновение он перестал что-то значить, его полет потерял всякий смысл. Холод пронизывал его тонкую кожу. Большая вода уже не играла с его отражением, она бурлила и поднималась, пытаясь выбросить его подальше от себя. И когда он подлетел слишком близко, она обожгла его своим ледяным прикосновением. Он дернулся, и чуть было не провалился, но удержался. Его полет перестал быть красивым, он устал. Быстро размахивая крыльями, он отрывался от большой воды, пока она пыталась схватить его за лапы и хвост. Шел дождь, и ледяной ветер иглами протыкал его пернатое тело насквозь, вшивая под кожу чувство вины и неуверенности. Он научился обходиться без солнца. Он больше не ждал и не искал его тепла…
Торопливой походкой она пробиралась сквозь толпу, сжимая в руке только что купленный билет. Пройдя на нужную платформу, Таисия ускорила шаг. Поезд вот-вот должен был отправиться, и она, найдя свой вагон, тут же ринулась внутрь, примкнув к последнему опоздавшему пассажиру. Поезд тронулся. В проходах еще толпились люди. Кто-то махал в окно провожающим, кто-то недовольно ожидал, когда сосед распихает свои чемоданы, освободив ему место. Она снова посмотрела на билет и свернула в купе за идущим впереди джентльменом. О том, что он был джентльменом, она поняла, когда, прежде чем войти в купе, он пропустил ее вперед, да еще и предложил помочь с рюкзаком, который девочка вероломно швырнула в угол, чего мужчина, как истинный джентльмен, не заметил. Он снял пальто и аккуратно повесил его на плечики, в то время как куртка Таисии комом полетела вслед за рюкзаком.
