1.
День не заладился с самого утра. Даже, пожалуй, неделя не заладилась – в понедельник не пришел Никитка, хотя и обещал, и Дуся жила в состоянии нарастающего беспокойства все пять дней. Где-то со среды в Дусиной душе образовалась маленькая черная точка, которая, с каждым днем чуть вырастая в размерах, подавала Дусе пульсирующий сигнал: что-то не так… что-то не так… Каждый вечер, возвращаясь с работы, с беспомощной надеждой Дуся озиралась перед своим подъездом, надеясь увидеть где-нибудь неподалеку курчавую голову, домашние дела – хотя какие у нее дела? одинокая старая дева – валились из рук, и до самой ночи девушка была вся одно большое ухо, обращенное вовне: не пискнет ли домофон, не позвонят ли в дверь… Перед сном ей стало казаться, что она слышит сквозь стены, которые как будто становились картонными, как разговаривают между собой соседи – бубнят снизу, сверху, справа и слева… Проваливаясь в сон, Дуся ощущала себя в центре большого гудящего улья, где ее ячейка была самой тихой.
Под рукой не было даже валерьянки, все лекарства Дуся безжалостно выбросила три месяца назад и поклялась никогда не держать в доме, на то были причины, поэтому как раз сегодня она собралась уйти с работы пораньше и успеть на Преображенский рынок – и зимой и летом возле дальней стены в кособокой, еще от советских времен, палатке симпатичная бабулька торговала травами и сборами, помогающими «от всего». «Надо чего-нибудь попить, – размышляла Дуся, – может, пустырника какого, мяты… Может, травница что посоветует еще… А то что-то я подустала». Но сегодня, похоже, уйти с работы пораньше не получится.
Вообще-то Дуся, не споря с полосатостью жизни, давно приспособилась с минимумом потерь проживать серый ее период, по опыту зная, что кусок этот закончится рано или поздно. Но нынешней серой полосе, похоже, пока конца-края не было видно: мало того, что Игорь, новый знакомый («Перспективный?» – чуть завистливо спросила подруга и коллега Лариска. «Перспективный, перспективный», – успокоила Дуся, не услышав Ларискину зависть) в воскресенье уехал в командировку, не совсем понятно, куда, предупредил о ней как-то торопливо и, что как раз и унизительно, туманно обозначил сроки возвращения, не пообещав звонить, мало того, что Никитка, одиннадцатилетний украинец-полубомжонок, которого Дуся в буквальном смысле нашла на улице и в судьбе которого вот уже три месяца принимала прямое участие, не давал о себе знать, впридачу к этому сегодня, что нехарактерно для пятницы, прямо с утра в рекламном агентстве, в котором Дуся работала уже добрый десяток лет и считала себя закаленной в самых разных форс-мажорах, у нее неожиданно образовался настоящий содом и гоморра – Дуся понадобилась сразу чуть ли не половине своих клиентов, сделать работу каждый раз нужно было сегодня, работа требовала переговоров по телефону с редакциями разных журналов и газет, на том конце провода нужных людей обязательно не оказывалось на месте или они просили перезвонить позднее, оговоренное время Дуся пропускала, потому что как раз говорила по телефону с очередным старым клиентом, который долго и обстоятельно объяснял, какую именно рекламу и где ему нужно разместить, и желательно начать работать уже сегодня, сразу и немедленно, предыдущий собеседник удивленно перезванивал на мобильный и брюзгливо напоминал, что он сидит и ждет Дусиного звонка, Дуся оправдывалась уже по двум телефонам сразу, объясняла причины задержки одному и просила подождать на трубке второго. В промежутках между телефонными разговорами Дуся выставила счета двум клиентам, еще трем сбросила стандартные письма-предложения, чуть не перепутав суммы предполагаемой рекламной кампании… Олег, начальник и, как позналось в недавней беде, друг, несколько раз сочувственно заглядывал в Дусину кабинку, на которые перегородками был поделен большой зал, вздыхал и молча уходил – видимо, и ему сегодня что-то нужно было от Дуси, такой уж день…
