Иван и Тая

Всю зиму мужики рубили лес и навалили видимо-невидимо.

Стояли сосны гордые, легли покорные. Вслед за льдинами поплыли в плотах.

Лесорубы чаяли выгодно продать и с большими деньгами вернуться в родные деревни.

Буря настигла караван на вторые сутки пути.

Плоты понесло на камни.

Опасное место это называлось Белая Слуда (здесь в прибрежных скалах добывали слюду).

Плоты кружило. От удара по камням могут лопнуть связи.

И тогда прощай заработок, а то и жизнь!

Плыл с артелью Иван Лобанов. Ростом больше двух метров. Плечистый. Руки словно клещи. Ещё ребёнком по два ведра на коромысле носил. Подростком на лугу подавал вилами сено на стог наравне со взрослыми. А когда стал в лесу работать, то обходился без саней и без лошади. Сам дерево срубит. Сам от сучьев очистит. Сам к штабелю на плече принесёт.

На Белой Слуде Иван не растерялся. Толстой жердиной упёрся в камни и остановил плот. Потянуло брёвна на течение и уволокло на вольную стремнину. А Иван той порой перескочил на другую плитку[1] и её на глубину вывел.

И все остальные минули камни тоже без урона.

По обычаю после Белой Слуды пировали плотогоны в деревеньке у вдовы Ульяны Любимовой.

Мужики пели, плясали, а Иван вызвался поправить сломанный колодезный журавль во дворе. Дом стоял без мужского пригляда. Хозяин сгинул на Японской войне. В одиночку Иван и перекладину поднял, и штырь кувалдой вбил.

Его усердие понравилось дочке вдовы – Таисии.

Девушка зачерпнула воды и спросила, как звать помощника.

Иван от стеснения слова вымолвить не смог. Онемел от её красоты.

«Такой огромный, а такой застенчивый», – удивилась Таисия. И захотелось ей отблагодарить парня за работу.

Вынесла она из дому праздничную отцовскую кепку красного бархата, поднялась по лесенке (иначе-то не достать) и надела кепку на Ивана.

Таисия была девушка смелая. Ещё весной решила для заработка податься на лесопильный завод. Мать боялась за дочку. Не давала денег на пароход.

Пожаловалась Таисия новому дружку.

«А чем же тебе плоты не пароход?» – сказал Иван.

Таисья от радости ударила в ладоши.

Ночью сундучок Таисии, тючки с её одеждой и постелью Иван незаметно перенёс на караван.

И пока мать спала, девушка убежала из дому, поплыла в город на брёвнах.