— … мы клялись, что будем братьями на века… — говорит юноша,
губы которого красны от собственной крови. — А ты… — и рука,
дернувшая вонзенный в грудь кинжал, багряная от кончиков пальцев до
запястий, тянется к тому, кто недавно был не просто лучшим другом,
а братом. С кем он разделял и горе, и радости, и печаль, и веселье,
— и ради чего, Тьен? Ради них? Кто таких как мы — презирают и
ненавидят? — спрашивает преданный друг, смотря вниз с высотного
здания. Перед его глазами все расплывется, тело от потери крови и
боли наливается свинцовой тяжестью. Еще немного и он упадет.
— Нет, Лион, — делает шаг навстречу бывшему другу тот, кого
назвали Тьеном. — Ради будущего таких, как мы. Ради мира между ними
и нами!
Рука тянется к молодому на вид парню, невысокому, худому, с
прямой когда-то осанкой, с покатыми плечами и лебединой шеей, с
длинными пепельными волосами, распущенными, разметавшимися по
груди, спине, плечам. Его ярко-желтые глаза, как золотые звезды,
смотрят на названного брата все также, с теплом. Даже несмотря на
пронзивший тело меч и утекающую с кровью жизнь. На груди Лиона пока
что медленно расплывается багровое пятно, его самого мотает из
стороны в сторону. Еще немного и он воспарит. Как птица поймает
воздушные потоки и полетит. Только не вверх, а вниз, храня самое
сокровенное — верность слову и чести.
— Значит, вот оно как! — улыбка, пусть с кашлем и кровью, хрипом
и болью в глотке, все же отражала душевное спокойствие, принявшего
кинжал, как плату за дружбу и доверие, — оказывается, моя смерть
будет не напрасной. Как и нож от тебя, Тьен.
На этих словах Лион расправил плечи, откинул назад волосы, стёр
с губ кровь и сделав шаг назад, прощаясь:
— Прощай, Тьен…
Больно!
Это последнее, что я помню. Ведь тело мое пробили кинжалом.
Сталь, холодившая внутренности, раздробила ребро, осколок которого
пронзил легкое. С каждым вздохом, жить оставалось все меньше. Кровь
багровым пятном растекалась на ткани рубашки. Немели кончики
пальцев. Сердце замедляло свой ритм. А душа, она трепыхалась
внутри, заходилась истошным воем и готова была подобно волку выть
на полную луну. А все потому, что кинжал принадлежал лучшему другу,
названому брату, с которым мы делили все на двоих. Да только титул
«Меча правосудия» и почести бравого рыцаря солнца оказались
важнее.
