С чего все начиналось

«Люди так часто смотрят назад, чтобы увидеть, что у них впереди, но если бы они смотрели под ноги, то знали бы, что происходит сейчас… …это война».

Алексей не видел людей уже очень давно, если не считать Сергея, но и тот в понимание Алексея Андреевича не более чем медведь, лишь с различием местного колорита – бурый. Сергей Валерьевич Сомов, может и ассоциировался у Марьина с сильным волосатым зверем, но все же был своим – родным молчуном, напоминавший о «большой земле», которая еще была далеко, и Луна казалась ближе.

Командировка подходила к концу, как и год невыносимой тоски. Возвращение же домой должно было стать, словно первый день здесь – наполненный свободой. Казалось бы, где может быть большей свободы, чем на этом, так сказать, «крайнем севере», но снега превратили мир, вокруг Марьина, в некую «зону отчуждения», заковавшую своих гостей в ледовую камеру.

Последний день – можно бы наслаждаться, пить спирт с молчуном, но как назло антенны были сбиты местными зверями, и по утвердившемуся, уже давно, графику, сегодня была очередь по обслуживанию станции Алексея. Когда Марьин шел к точке, вытолкавшей его на мороз, был полный штиль, но лишь стоило повернуть назад, как ветер заглянул в гости. Будто озорной мальчишка со двора ветер свистел так, что закладывало уши, он бил по щекам и забирался холодными руками под одежду, лаская вспотевшую скорлупу человека.

Быстро передвигая лыжи, Алексей захлебнулся сопротивлением дыхания. В мире, сотканном из белой ткани, можно легко заблудиться – здесь верх и низ едины, лишь мазки серого и синего, во всех их оттенках, на полотне картины. Следы на снегу покажут пилигриму путь в тепло деревянной колыбели льдов – главное не сворачивать с него.

Скрип подножной крупы смешался с эхом волчьего стона. Вой был все ближе и ближе, пока не стал настолько сильным, что предал себе очертание в виде четырех силуэтов на пути Марьина. Волки бежали в предвкушение сладкого мясо, и этих «гурманов» мог остановить только выстрел.