Джеймс лежал привязанным кожаными ремнями к белоснежной кушетке. Он был напуган, и от страха цеплялся пальцами в простыню. Тело сэра Джеймса Льюиса Шарпа изгибалось в разные стороны, пытаясь вырваться, а руки и ноги его уже были истерты в кровь ремнями. Лоб покрылся потом, лицо стало багровым.
– Чего ты хочешь от меня? – Кричал он, но в комнате никого не было, и слова Шарпа уходили в пустоту. – Я знаю, ты стоишь за дверью. Если хочешь убить меня – убей!
Через некоторое время, устав сопротивляться ремням, Джеймс Льюис опустился всем телом на кушетку, но пальцы его все также сжимали простыню. Теперь он тяжело дышал, и продолжал охрипшим, от крика голосом:
– Чего ты хочешь от меня? Просто убей… убей и все…
В коридоре, за дверью, отзываясь эхом, послышался звон металла, и вновь тело Шарпа заметалось по кушетке. От ужаса его лицо побледнело и перекосило.
– Нет, нет, нет – я не хочу этого. – Шептал он. – Прости меня. – И вновь закричал: – Прости меня! Слышишь – я исчезну, я не причиню вам вреда!
Деревянная дверь открылась, и из-за нее вошел в комнату робот. Он был похож на человека, с которого содрали кожу, не считая резинового лица. Торс робота скрывал медицинский халат. Он катил впереди себя столик с хирургическими и механическими инструментами.
– Не бойся, – говорил робот – это будет не больно.
Он поднял своей синей рукой скальпель и, почти неслышно, приблизился к кушетке.
– Зачем это все, Бобби? – Сквозь слезы говорил Джеймс, отвернувшись от робота. – Я же ваш друг. Давай решим все миром – я поговорю с ними, и они не тронут тебя. Да пойми же ты, что я не машина – я просто умру. Мне казалось ты умный, а ты обычный кусок железа.
– Эту войну начали не мы… – Произнес Бобби электронным голосом и Джеймс почувствовал холодное острие скальпеля у виска. Лезвие отправила человека в прошлое, на полтора года назад – в то время, когда все началось.
Шатаясь из стороны в сторону, Николай брел по темным узким улицам Лондона. Он, набравшись в пабе дешевого пива вперемешку со скотчем, кое-как стоял на ногах, Николаю давно хотелось спать, но куда идти он не знал.
По пути в Лондон, из Парижа, Николай познакомился с пожилым сэром Джонатаном Льюисом Шарпом. Разговорившись с беглым русским офицером, сэр Шарп проникся к нему. Быть может манеры Николая, в которых угадывалась благородная кровь, а быть может воспоминания о собственных боевых заслугах, притягивали сэра Джонатана Льюиса Шарпа к этому странному русскому. Так, или иначе, но англичанин пригласил Николая погостить у себя, и дал ему свой адрес в Лондоне. Сейчас Николай просто бродил по улицам – он не хотел появляться перед старым англичанином в пьяном виде, еще и ночью.
