Гонконг тянулся к дымному небосводу, подпирая облака крышами небоскребов. Воздух на узких, переполненных людьми улицах был тяжелым, нередко пах жареным тофу. Высотки стояли настолько близко друг к другу. Казалось, жильцы соседних домов могли бы обсуждать последние новости через окна.
Утром верхние этажи терялись в густом тумане, накрывающим город дымной шапкой. Ночью же Гонконг преображался и зажигал мириады разноцветных огней. С наступлением темноты оживленные центральные улицы превращались в бесконечную веселую круговерть. В бухте Виктория собиралась толпа зевак в ожидании сказочного шоу. Каждый день на пятнадцать минут низкое небо над черной тихой водой превращалось в холст, на каком вспыхивали фигуры драконов, распускались невиданные цветы.
В шумной толпе на Аллее Звезд вместе с друзьями Элис дожидалась начала волшебного зрелища. Компания подобралась разношерстная, сплошь иностранцы-студенты из Гонконгского Университета. Они старались перекричать вопящую из огромных колонок симфоническую музыку, но все равно едва—едва разбирали реплики друг друга. Когда с крыш небоскребов в небо ударили первые лазерные лучи, пронзившие низкие тучи, то толпа затаила дыхание.
– Эли, смотри! – Однокурсник с восторгом указал на вспыхнувшее здание на другом берегу.
«Алиса, где ты?» – прошептал едва слышный голос над самым ухом Элис.
Ведомая почти забытой привычкой она резко оглянулась и в замешательстве оглядела толпу. Но за спиной за шоу следили незнакомые люди азиатской внешности, ни одного европейца.
– Эли, ты все пропустишь! – настаивал однокурсник, запрокидывая голову к небу, где уже распускались и осыпались в воду лепестки невиданных бутонов. Разлетались искры одуванчиковых шапок.
«Вернись, Алиса…» – снова прошептали за плечом.
Она снова оглянулась, случайно вылила на белое платье сок. На тонкой ткани растянулась некрасивая желтоватая клякса.
– Damn!>1
Элис принялась оттирать наряд бумажной салфеткой, но резко замерла. Голос шептал на русском… Но она не понимала русской речи! Семь лет назад ее лишили законного права говорить на родном языке. А еще отняли семью, друзей и родину, насильно превратив в человека-космополита без определенной страны жительства.
По глазам ударил ослепительный свет прожектора. Элис сощурилась, прикрылась рукой. Мгновением позже спину обожгло ошеломительной болью, словно кто-то со смаком разрезал оккультный знак, выжженный на лопатке.
