– Золушка, несносная девчонка, куда ты опять пропала, немедленно явись в кабинет отца! – надрывно кричала мачеха на весь замок.
Ага, сейчас!
Три косяка за вчерашний день! Тарелку разбила, когда посуду мыла – раз. Задумалась. Перепутала лист багряника с листьями ядовитого плюща, добавив вместо приправы – два. Лица у всех все еще опухшие и перекошенные. Тут даже гадать не надо, кто подменил подписанные крышки на банках, чтобы меня подставить. Платье у сестрицы сожгла – три. Любимое. Новое. Очень уж захотелось восстановить справедливость.
– Золушка, если сейчас ослушаешься, тебя еще больше накажут, – саламандр Иксер залез на мою лапу, хрумкая принесенные с кухни угольки.
– Ну и пусть! – я утерла лапой крупную слезу, скатившуюся по моей несчастной морде. – Как только закончу эту бесполезную Академию, улечу далеко-далеко отсюда, – замечталась я, глядя за вершины окружающих нас гор. – И не называй меня этим противным именем!
– Нормальное имя, – Иксер потянулся к блюду с угольками лягушачьей лапой, прихватил длинными пальцами горсть черных комочков, кинул в рот, заработав челюстями. Из пасти с широкими зубами, способными перемолоть самый твердый камень, посыпалась черная крошка. – Хочешь, я буду называть тебя Лавой или… Вулканицей?
– Не хочу, – буркнула я. Дело не в имени. Для всех я полукровка, рожденная матерью-кукушкой непонятно какой расы и сразу после моего рождения подброшенная отцу с запиской: «Поздравляю, у тебя дочь!». Пеленки, в которые меня закутали, я сожгла, поэтому лежала в золе – отсюда и имя.
Нет, все было бы не так плохо, если бы в доме ко мне относились, как к члену семьи. Среди драконьего народа рождение полукровок даже приветствовалось. Новая кровь, новые грани магических способностей, новые члены общества, которые, в общем-то, рождались редко. Но из меня дракон получился так себе – неказистый недомерок, не способный как следует дымом плюнуть. Дома я – прислуга, отрабатывающая хлеб, в Академии – белая ворона, объект для насмешек и издевательств. Все, кому не лень, практиковали на мне огненную магию. И правила Академии этого не запрещали – дракон должен уметь постоять за себя. А мне драконья магия давалась тяжело, особенно, боевая. Вместо огненных шаров – радужные сферы, взрывающиеся праздничным салютом, вместо огненной стены – радужное сияние, через которое даже человек мог легко переступить. Лучше, чем у других, у меня получалось только лечебная магия, чтоб уж совсем не признали непригодной к обучению.
