Пятьдесят долларов. Сорок две тысячи
аргентинских песо. И карта словенского банка, на которой двенадцать
евро. Все финансы, оставшиеся после оплаты крохотной студии в
Лаферрере — как бы грустно это не звучало, миниатюрная квартира в
бедном районе оказалась единственным, что я смог потянуть.
Сейчас я сидел за покосившимся
столом этой самой студии, а позади громоздились чемоданы и сумки.
Совсем недавно у меня был просторный дом на побережье, из окна
которого был видел океан, а я не обращал внимания на ценники в
ресторанах. Теперь об этом напоминали только мои личные вещи,
втиснутые в чемоданы и занимающие едва ли не половину площади
нового жилья.
Сквозняк пошевелил края выцветшего
плаката на стене с изображением курортного города в Мексике.
Прежние жильцы прикололи его канцелярскими кнопками на стену,
видимо пытаясь добавить немного красоты. Мне же он напоминал о
месте, где погибли родители. Они отправились в круиз, когда я
учился в университете. Решили немного отдохнуть и, как я сейчас
предполагал, разжечь огонь страсти. Хотя, может быть, и нет —
характер у матери был такой, что отношения у них всегда полыхали
эмоциями. Высокий процент горячей испанской крови. В
противоположность ей, отец, родившийся в далёкой России, эмоции
почти никогда не показывал.
Я вырос, отчасти похожим на него —
тоже не сильно любил показывать эмоции на публике. Хотя управлять
своим настроением, мне удавалось куда хуже, чем ему. А если эмоции
всё же прорывались, сдержать их выходило с большим трудом.
Вздохнув, я отвёл взгляд в в
сторону, снова посмотрев в окно, за которым виднелся двор большого
и старого жилого комплекса. Совсем недавно я не считал себя бедным.
Вместе с Хуаном и Лусией мы импортировали футбольные мячи,
фактически «вырастив» под себя поставщика в Китае, и даже пытались
продвигать собственную марку. А потом я свалился с болезнью и
передал пост генерального директора Хуану. Перед выпиской, подписал
бумаги о возвращении полномочий, не проверив даты, и всё полетело в
тартарары. Компания оказалась обескровленной, деньги выведены,
платежи поставщикам не закрыты, зарплаты не выплачены.
Как будто этого мало — образовалась
громадная задолженность по налогам. Которая повисла на мне — если
верить подписанным мной бумагам, все транзакции были совершены в
момент, когда я уже вернулся на пост генерального директора.
Оригиналы документов, где должна была стоять моя подпись, и могущие
послужить доказательством аферы, удобно «сгорели во время пожара»,
затронувшего лишь два помещения в офисе. Полицейские лишь вежливо
пожимали плечами: «Мы не можем преследовать людей, отталкиваясь
только от ваших слов». На адвокатов же денег у меня не оставалось.
А бесплатно никто из них, естественно, работать не хотел. Включая
тех, кто совсем недавно клялся в дружбе и звал на семейные
посиделки.
