От Сунь Укуна до Карлсона - 3

Я в этом цикле довольно много писал про Буратино - и в первой книге, и во второй - но почти не говорил о Пиноккио.

Сразу скажу, я не буду разбирать образ первого деревянного мальчишки - все-таки популярность сказки Карло Коллоди у нас всегда оставляла желать лучшего, а в этом томе я решил собрать только культовых сказочных персонажей.

Но вот про человека, впервые познакомившего советских детей с Пиноккио, мне кажется, нужно рассказать - история наших сказок без этого будет не полной.

Первую попытку познакомить советских детей с Пиноккио предпринял, как известно, Алексей Толстой. По свидетельствам мемуаристов, "красный граф" в 30-е годы рассказывал о своем новом проекте так: "Отличная книжка Пиноккио! Надо срочно перевести, пока Маршак не украл". Перевода, правда, не получилось, после нескольких глав Толстой увлекся, забил на оригинал, погнал отсебятину и в итоге написал "Приключения Буратино".

Интересно, что граф, несмотря на титул, получил неважное образование и плохо владел иностранными языками, поэтому своего "Буратино" писал, пользуясь русским переводом Пиноккио, выполненным Ниной Петровской. Перевод Петровской, кстати, вышел в Берлине в 1924 году. Причем сам будущий "красный граф", пребывавший тогда в эмиграции, и стал редактором книги - об этом даже на обложке написали.

И это было последнее издание на русском языке перед советской "реабилитацией" Пиноккио в 1959 году - когда в Союзе была издана книга с иллюстрациями Валерия Алфеевского.

К удивлению всех, книга о приключениях деревянного человека вышла в переводе знаменитого мастера военной прозы, автора "Звезды" и "Весны на Одере" Эммануила Казакевича.

"Приключения Пиноккио" - единственная детская книга в творческом наследии этого прекрасного "взрослого" писателя с весьма интересной судьбой.

Эм. Казакевич в Биробиджане

Свою национальность Эммануил Генехович не то что не скрывал, - всячески декларировал. Настолько, что в 1932 году 18-летний мальчик из приличной харьковской еврейской семьи, сын известного публициста и литературного критика Генеха Казакевича, уехал из Харькова в Биробиджан, где пообещали создать национальную еврейскую республику (и через два года действительно была образована Еврейская автономная область).

В том же году юный переселенец был назначен председателем еврейского колхоза «Валдгейм», что на идише значит "Лесной дом". Позже был строителем и первым директором Биробиджанского еврейского государственного театра.