Человечек в несвежей рабочей спецовке корчился и извивался на вымощенном метлахской плиткой грязном полу, изо всех сил сопротивляясь неизбежности. Но связанные толстыми махровыми полотенцами руки и ноги не давали ему никаких шансов. Глаза человечка были переполнены ужасом. Голос его прерывался и вибрировал.
– Не надо! Не надо! Я же, всё равно, ничего не видел. Да мне и не поверил бы никто. Мне и тогда никто не верил. Ну, не надо, не убивайте меня!
– Молчи! Пей, пей!
Тот, кто это говорил, брезгливо морщась, зажав человечку нос, прямо из горлышка бутылки вливал ему в рот водку. Даже сквозь равнодушно непрерывный гул насосов, работающих в огромном слабо освещённом помещении, было слышно, как несчастный, громко икая от страха, и стуча зубами о стекло, делал крупные неровные глотки, захлёбываясь и давясь противной обжигающей горечью. Когда в бутылке уже почти ничего не оставалось, нажим мучителя ослаб.
– Ну, вот. Молодец.
Полные ужаса глаза первого быстро соловели. Он, ещё сопротивляясь опьянению, пытался таращиться на склонившуюся над ним фигуру, но мысли уже начинали путаться. Через три минуты он заснул тяжёлым пьяным сном.
Тот, кто всё это сделал, развязал ему руки и ноги, вложил пустую бутылку в правую руку, и плотно прижал его пальцы к стеклу. Затем он осмотрел приборы, и повернул большой чугунный вентиль. Понаблюдав за поведением стрелок манометров ещё пару минут, он удовлетворённо кивнул и, поднявшись по гулким металлическим ступеням, вышел.
1.
Природа сошла с ума. Не переставая дул и дул сильный и жаркий южный ветер. Солнце висело не очень высоко, но палило так, что потоки ветра не освежали кожу, а вытапливали из неё противную липкую испарину. Лес, густо покрывавший склоны близко подступавших гор, шумел своей, местами уже начавшей рыжеть, листвой. Если бы я не знал, то ни за что не поверил бы, что сейчас уже конец октября. Просто аномалия какая-то! По рассказам местных жителей, обычно в это время люди одеваются здесь уже вполне респектабельно. А сегодня немногочисленные прохожие, которые изредка появлялись на улице, были одеты легко, даже – легкомысленно, словно и на самом деле ещё не закончился август. Вообще-то, считается, что мне повезло: приехать к Чёрному морю в октябре и застать такую жару! Правда, три дня из-за сильного ветра море ощутимо штормило. Спасатели купаться не разрешали. А вода в море, говорят, 20 градусов!
