Когда я была маленькая, я думала, что все мамы для своих детей выглядят точно так же, как моя. Мне казалось, что это такой специальный идеальный образ мамы.
Ожидая маму в магазине, я смотрела на женщин, стоящих в очереди, и представляла, что на самом деле в очереди стоят одинаковые тети. Я была уверена, что другие дети видят своих мам такими же, какой вижу свою я.
А все чужие тети для детей выглядят по-разному. Они ведь чужие.
Когда дети во дворе спрашивали у меня: «Ты кого больше любишь – маму или папу?», я всегда отвечала: «Папу».
Откуда вообще у детей возникал этот вопрос? Почти всегда при знакомстве с новым ребенком мы сначала выясняли, кому сколько лет. Было очень важно быть старше всех. Потом переходили к темам, кто где живет, кто к кому приехал, кто во что умеет играть…
Но при более продолжительном знакомстве рано или поздно возникал и этот вопрос: «Кого ты больше любишь?»
Мое детство проходило в Новосибирске – крупном промышленном и научном центре. Жили мы на самом краю центра в новых хрущевках зарождающегося Заельцовского района.
У нас во дворе было много ребят моего возраста. И почему-то у многих были неблагополучные семьи. У большинства из моих сверстников отцы выпивали, а у некоторых пап вообще не было. Пьяными мужчинами в нашем детстве пугали детей. Наверное, поэтому на фоне других отцов мой папа выглядел для меня идеальным.
Папа не пил, не курил, любил детей.
Я была болезненным ребенком, и моя мама почти не работала, папа один зарабатывал на всю семью. Выдающимся достижением в нашей семье считалось то, что он всю жизнь работал на одном предприятии.
Так вот, когда меня спрашивали, кого я больше люблю, видимо, чтобы подчеркнуть все положительные отличия моего папы от всех прочих, я и отвечала: «Папу».
Это позволяло сразу расставить все точки над «i».
«Ведь и так понятно, – думала я, – что все дети любят маму. И я очень-очень люблю маму, но у меня такой хороший (не как у всех) папа, что можно ответить, что его я люблю больше!»
И в этом месте каждый раз немного царапало сердце, чувствуя что-то похожее на предательство.