Где-то в далекой-далекой галактике, в другом времени и измерении, жили люди.
Они были такие же, как мы. Они носили такую же одежду и жили в таких же домах. Они ходили по улицам с такими же названиями и покупали в таких же магазинах точно такие же подарки. И праздники, в которые они дарили друг другу эти подарки, назывались точно так же и приходились на те же самые дни.
Они так же любили и так же умирали, когда наступал их черед.
И у этих людей была точно такая же история.
Они тоже изобрели огонь и построили пирамиды. Они распяли Иисуса Христа, они разрушили Рим, завоевали новый громадный континент, уничтожив сотни тысяч индейцев и бизонов, они придумали двигатель внутреннего сгорания, и поднялись в воздух на аппаратах тяжелее воздуха.
Все они делали так же, как мы и тогда же, когда и мы.
Но вот наступил момент и что-то пошло по-другому. Как будто к дирижерскому пульту пришел совсем другой человек, или ноты перед ним кто-то по ошибке выложил другие. И произошел сбой, сначала всего лишь на миллиардную долю секунды. Но этот сбой повел за собой следующий, и миллиардные доли стали складываться в миллионные, затем тысячные, затем сотые. И наши пути, столь одинаковые до этого, разошлись. И оказалось, что может быть другая жизнь, другая любовь и другая смерть, другая судьба, от которой тоже не уйдешь.
И они прожили совсем другую жизнь, совершенно не похожую на ту, которую прожили мы. Кому-то не удалось достичь вершин славы, таких, какие достались бы на его долю, если бы все продолжалось, так, как и у нас. А кто-то, наоборот, совершил то, что не удалось бы ему при другом раскладе.
Но вот что удивительно. И там, и здесь, трус остался трусом, а герой – героем, хотя, может быть, трусость одного заметили гораздо меньше людей, а про героизм другого никто не узнал. И там, и здесь подлость и доброта, жадность и гордость, страх и преданность остались теми же что и нашем мире.
И в том, и в этом мире те двое, кому предназначено встретиться – встретятся и обретут любовь на миг или на вечность, что, в конце концов, одно и тоже. Ибо любовь, мелькнувшая искрой хоть на миг между двумя сердцами – это уже вечность…
