Моё еврейство
В будущем, я уверен, люди научатся понимать друг друга без перевода с одного языка на другой. Ну а пока мы не всегда понимаем друг друга, когда говорим вроде бы на одном языке.
Несмотря на прогресс науки и образования, многие люди по-прежнему делят себя на христиан, мусульман, иудеев и т. д. И с точки зрения всех этих делений, я всегда был и остаюсь евреем, но евреем не таким, каковым меня определяет раввинат, а таковым, как определяю себя я сам.
Для того, чтобы быть евреем, мне не нужны раввинат и ветхозаветные мифы. Я рос без синагоги, и в этом моё счастье. Мне хорошо в православном храме, но это мне не мешает быть евреем. И наоборот, моё еврейство не мешает мне посещать православные храмы. У меня нет ничего общего ни с Палестиной, ни с ветхозаветными мифами. Это явно не моё. Я принадлежу к тем евреям, которые являются неотъемлемой частью Европы и её культуры.
Еврейская история в Европе насчитывает более двух тысяч лет, в то время как палестинский период еврейской истории исчисляется, в лучшем случае, несколькими столетиями. Столько же учёные ищут следы и доказательства пребывания евреев в Египте, Первого Храма и многих других событий, описанных в Пятикнижии. Влияние же евреев на мировую цивилизацию и, прежде всего, на европейскую историю, начиная с христианства, в доказательствах не нуждается и, более того, еврейство неотделимо от Европы и её культуры. Однако, это взаимный процесс: насколько евреи оказали влияние на развитие европейской цивилизации, настолько европейская культура и образование оказали влияние на формирование евреев, как европейского народа. Под цивилизацией здесь понимаются все достижения общества.
Евреи веками, если не тысячелетиями, не только жили в Европе, но и строили здесь города, образовывали целые области, создавали системы образования и культурные центры. Я лично не собираюсь от всего этого наследия отказываться. Почему кто-то будет указывать мне на Палестину и жить при этом в моём доме, который построил ещё мой прадед?..
Я хочу быть частью Европы, прежде всего, России, частью её культуры, науки, истории. И не надо пугать меня антисемитизмом в надежде, что я откажусь от того, что мне принадлежит в Европе, ради клочка чужой земли и мифов пятитысячелетней давности. Со мной этот фокус не пройдёт: я же еврей. Ну а кому милее Палестина – вольному воля! Только в Палестине нужно жить, жить постоянно, а не только любить её из Москвы или Нью-Йорка. Или, может, вся эта идея была придумана для таких, как я, чтобы лишить меня всего и загнать в гетто, и ещё взимать с меня плату за аренду этого гетто? Это моё личное восприятие, на собственной шкуре, так сказать, прочувствованное.
