С вершины Дивинца поднимался столб дыма, хорошо видный в ясный
весенний день. Это означало, что по Волхову идут от моря варяжские
корабли — первые в это лето. Приближался к концу месяц березень, и
Домагость, ладожский старейшина и хозяин самого крупного в нынешней
Ладоге гостиного двора, так рано их не ждал. Но приплыли, так
приплыли.
С мыса над устьем Ладожки было хорошо видно
широкий Волхов внизу и лодьи на нем. Первым весенним гостем
оказался старый знакомый — Вестмар Лис. Домагость сразу узнал его,
увидев на носу передней снеки рослого, довольно худощавого мужчину
лет тридцати пяти, со светлыми волосами, заплетенными в косу,
светлой бородкой, в широких штанах, крашенных корнем марены и
когда-то темно-красных, а теперь несколько вылинявших, синей рубахе
и лисьей безрукавке мехом наружу. Крашеную одежду надел –– ведь в
приличное место едет. Приятели шутили, что Вестмар носит лисью
шкурку, чтобы ловчее вести свои торговые дела. На груди у него
красовалась железная гривна с двумя подвесками в виде молоточков,
которые называются «торсхаммер» и которые так любят уроженцы Земли
Свеев. В этот раз с Вестмаром пришло аж три корабля — то ли
разбогател за прошедший год, то ли нашел новых товарищей.
Наметанным глазом Домагость оценил сложенный груз: тюки,
обернутые от морской воды тюленьими шкурами, бочонки — видимо,
соль. На тюках, бочонках, просто на днище сидели, плотно прижавшись
друг к другу, десятка два женщин — все молодые, одетые в
потрепанные рубахи, серые и грязно-черные. Надо думать, пленниц
везет на продажу. Значит, собрался не до Ладоги и обратно в
Варяжское море, а дальше, на Волжский путь. Вестмар Лис был одним
из немногих, кто решался изредка отправляться в те края — до
Булгарской земли. Потому и людей так много вел с собой — меньшим
числом слишком опасно. Обычно варяжские торговые гости являлись в
Ладогу, обменивали свои товары на местные и в то же лето
отправлялись обратно, чтобы успеть с ладожскими мехами и медами
попасть в какие-нибудь вики[1] при
Варяжском море, где на этот товар была хорошая цена.
Когда Вестмар сошел на берег, Домагость уже
ждал на мостках, ведущих от воды до гостиного двора, по привычке
засунув пальцы за пояс и широко расставив ноги, как истинный хозяин
этой земли. Возле него стояли сыновья, ради такого случая бросившие
работу: Доброня и Братоня, оба прямо из кузни, в передниках из
бычьей кожи, а еще Велем и даже тринадцатилетний Витошка, младший.
За спиной толпились пять или шесть челядинов, готовых помочь с
переноской груза. И позади всех, поодаль, перед дверью дома,
собрались Домагостевы женщины — жена, дочери и челядинки. Прибытие
первого гостя в году — всегда событие, всегда радость для людей,
полгода не видевших новых лиц. Весь свободный от работы народ,
привлеченный дымом над Дивинцом и видом идущих кораблей, бежал
отовсюду — посмотреть, кто приехал, что привез.
