Большую часть плохо освещённого помещения занимал агрегат,
смахивающий на аппарат для томографии мозга: арка с темнеющим зевом
и ложемент, опутанный множеством проводов. Это вызвало в памяти
гильотину, похолодели ладони, когда представил, как большими
ножницами мне отрезают воротник у рубашки, чтобы смертоносное
острие не встретило никаких препятствий.
Я взялся за верхнюю пуговицу, бросив
в нерешительности взгляд на плотного немолодого мужчину в белом
халате, чьи длинные нервные пальцы деловито сновали по плоскому
экрану на подставке.
— Не раздевайтесь, — молодая женщина,
которая стояла рядом, одобряюще улыбнулась, и звук её голоса, такой
мягкий, хрипловатый заставил кровь прилить к лицу. — Сейчас мы
сделаем синхронизацию.
Она взяла со столика прибор, похожий
на плоскую флуоресцентную лампу, неяркий голубоватый свет
проскользнул сверху вниз, и будто набросилна моё тело пульсирующую
сеть с мелкими ячейками.
— Теперь ложитесь, — сказал мужчина,
не отрываясь от экрана.
С инвалидного кресла я перебрался на
него, улёгся и бездумно уставился в нависающий надо мной потолок с
неяркими звёздочками круглых ламп.
— Расслабьтесь. Сейчас будет Переход.
Будет немного больно, возможно, ощутите дискомфорт. Но недолго.
Немного?!
Никогда в жизни не испытывал ничего
подобного — чудовищный разряд боли выбил фейерверк искр из глаз. В
нос ударил душный запах горелой плоти, и я провалился куда-то,
словно в глубокий колодец. Нет, скорее это выглядело как высокий
стеклянный цилиндр. По стенам струились ослепительные спирали, били
разрядами, заставляя содрогаться от очередного приступа боли.
Наверно, на электрическом стуле смерть была б гораздо приятней.
Окутавшая меня чернильная тьма
побледнела, расползлась в туманные лоскуты, и я обнаружил, что
нахожусь в комнатушке с большим металлическим столом, выкрашенным
белой краской.
— Добро пожаловать! — раздался
механический женский голос. — Возьмите коммуникатор со стола и
наденьте.
Я машинально потянулся за
коммуникатором и вдруг окаменел, как статуя. Только сейчас осознав,
что стою на ногах. На своих собственных ногах! Стою уверенно и без
всяких усилий. Меня окружил цилиндр с зеркальными стенками, в
которых я увидел себя голого во всей красе — именно таким, каким
выглядел в жизни, когда был здоров. Подпрыгнул, рукой коснувшись
потолка, заорал что-то нечленораздельное. Заплясал на месте. Ноги
слушались меня беспрекословно. Такие мощные и сильные, с рельефными
мускулами легкоатлета. Черт возьми, ради этого стоило пройти все
круги ада.
