Что может быть уютнее заснеженного альпийского городка? Остатки рождественского убранства придают всему особую волнующую прелесть, многочисленные кафешки и бары так и манят зайти, согреться чашкой вкуснейшего кофе или стаканом глинтвейна.
– Какая ты умница, Надька, что вытащила меня сюда! – признался вдруг Семен Романович жене.
– Что это с тобой, Сенечка? До сих пор ты только ворчал.
– Да ничего, просто я вдруг понял, что уже отдохнул. Отоспался, отъелся, да и вообще… привел в порядок душу и мысли. Все-таки как хорошо иметь жену, которая знает тебя лучше, чем ты сам!
– Что верно, то верно.
– Сколько нам еще тут осталось?
– Три дня. А что, уезжать неохота?
– Неохота! – тяжело вздохнул Семен Романович. – Может, поменяем билеты и останемся еще на недельку?
– Нет, Сеня, ты через три дня взвоешь!
– Не взвою! Здесь так чудесно…
– Не смеши меня! И, главное, слушайся, тогда все будет отлично!
– Да, кажется, ты, как всегда, права, – засмеялся он. – Ну, какие на сегодня планы?
– Какие планы? Пойдем гулять, заглянем в магазинчики, пообедаем.
– Надюш, а давай пообедаем там же, где вчера.
– Давай, сама хотела тебе предложить. Там так готовят седло косули! Пальчики оближешь.
– Я тебя обожаю!
– Ты обожаешь седло косули!
– Спорить не стану, но тебя я обожаю куда сильнее. Он обнял жену.
Они бродили по улицам, накупили какой-то дребедени, выпили кофе, потом опять бродили, а потом вдруг решили вспомнить детство – пошли кататься на санках с горы. Восторгу обоих не было предела, и Семен Романович, словно чеховский герой, каждый раз шептал жене на ухо:
– Я люблю вас, Наденька!
Надежда Михайловна была очень довольна.
– А я не помню, как звали ту девушку! – со смехом сказала она, когда они влезли в подъемник.
– Я тоже точно не помню, но, кажется, все-таки именно Наденька! – засмеялся муж.
После пятого спуска Надежда Михайловна решительно сказала:
– Все, хватит! Хорошенького понемножку!
– Согласен, но завтра опять сюда придем, дураки, три дня потеряли! Надо наверстывать! Все, идем обедать, я голоден как волк!
– Хорошо, только зайдем переодеться, у меня снег в сапоги набился и брюки мокрые.
– Описалась со страху?
– Еще чего! – засмеялась она. И подумала: надо его почаще куда-нибудь вытаскивать, за три дня в этом альпийском раю он стал похож на себя прежнего, молодого.
