*
Бездонная тишина. Монотонный шелест жалюзи из-за сквозняка в открытом окне. Больничный запах хлорки, йода и свежих бинтов.
Почти не моргая, Флор напряженно смотрела на пустую белую стену перед собой, прогоняя в голове последние минуты их встречи.
Скулы едва дрогнули, когда, будто ощутив, она вспомнила, как медленно он убрал свою ладонь с ее бледных тонких пальцев, потер лицо, остановив сомкнутые ладони у губ, закусил нижнюю губу и глубоко выдохнул, из последних сил сдерживая эмоции. Как, выходя, придержал за собой дверь, словно чтобы не спугнуть чего-то… свою трусость, наверное…
Но сейчас все это было абсолютно неважно против того вопроса, который сдавливал ей грудную клетку, мешая дышать. Посреди всего происходящего остался лишь один вопрос: «Господи, что же я натворила?!»
Она отвернулась к стенке, сильно вдавив лицо в подушку.
…Грудная клетка сжалась, раздавила сердце.
*
Когда Флор вывезли из палаты, Бриджит на расстоянии проследовала за каталкой. Два этажа на лифте вверх. Слабый щелчок и двери в коридор, где находилась операционная, закрылись. Она немного покружила по коридору, пытаясь хоть немного сбить окутывающую ее с каждым вздохом панику, хотела было присесть, но двери лифта снова открылись, и из них вышел крепкий мужчина лет сорока пяти. Это был лечащий врач сестры. Бриджит вспомнила, как по приезду в больницу столкнулась с ним у входа в палату Флор. Подскочив к нему навстречу, Бриджит ухватила его за рукав халата: «Доктор! Прошу вас, скажите, ради Бога, как моя сестра, что с ней будет?!»
«…Вы, кажется, Бриджит?»
Бриджит кивнула.
«К счастью, ее состояние было полностью стабилизировано, это дает нам возможность достаточно быстро перейти к дальнейшим действиям. Разумеется, вам надо понимать, что травмы позвоночника – крайне серьезны, реабилитация после них очень тяжелая, как физически, так и морально. Сейчас сложно делать прогнозы. Операция продлится не менее четырех часов, отдохните пока… Извините, мне нужно идти»
«Да… да, конечно», – Бриджит глубоко вздохнула и оперлась обеими руками на подоконник. Ее сильно мутило, она едва держалась на ногах.
«Девочка, да на тебе совсем лица нет, на-ка», – пожилая медсестра, проходившая мимо, протянула ей пластиковый стаканчик с водой и успокоительную таблетку.
