Прежде чем войти, Пабло посмотрел на свое отражение в витрине, провел рукой по аккуратно уложенным волосам, сделал глубокий вдох и выдохнул. Сделав пару шагов, он остановился в метре от входа. Швейцар радостно поприветствовал парня и открыл ему дверь. Немного нерешительно, Пабло все-таки вошел внутрь.
Его словно ослепило: все вокруг имело золотой оттенок, и при свете ламп создавался эффект, будто бы все тщательно, до блеска, отполировано и от этого так сверкает. Скорее всего, так оно и было. На мгновение Пабло стало страшно от того, что он оказался в таком месте, у него перехватило дыхание, и он никак не мог выдохнуть. Решив было покинуть заведение, он тут же опомнился и, взяв себя в руки, сделал шаг вперед.
На момент открытия «Сильвии» Пабло Кортесу было семнадцать лет. Невысокий худенький парень спортивного телосложения, с густыми черными волосами и не менее густыми бровями, придававшими выразительности его лицу.
Впервые увидев «Сильвию» со своими друзьями, Пабло пришел в восторг и завороженно разглядывал заведение, не в силах оторваться. «Сильвия» была первым на улице, да что там на улице – первым во всем районе рестораном, который предназначался только для элиты, сливок общества, или, как их называли в народе, вип-персон.
Еще несколько дней после открытия сверстники молодого Кортеса обсуждали ресторан и фантазировали, как однажды будут там обедать. Шло время, а вместе с ним прошла и шумиха, сопровождавшая открытие «Сильвии», интерес у парней стал понемногу стихать. У всех, за исключением Пабло Кортеса.
Событие, которое попало в местные газеты и красовалось на первой странице в качестве главной новости, произвело на юношу такое неизгладимое впечатление, что он дал себе слово когда-нибудь отужинать в этом элитном ресторане. Зная расценки в местных забегаловках и кафе, Пабло мог себе представить, какие цены были в «Сильвии» на минералку, не говоря уже о еде и напитках. Названия некоторых блюд, подаваемых в «Сильвии», он даже никогда не слышал, не говоря уже о сортах вин.
Несмотря на свою нелепую фантазию, Пабло твердо решил воплотить ее в жизнь, не сообщая, однако, о ней никому из родных и близких. Пабло Кортес был ранимым, его легко было обидеть, к примеру, посмеявшись над его мечтаниями, пределом которых был ужин в «Сильвии». Парень стал откладывать деньги, которые ему время от времени давали на карманные расходы или дарили по праздникам.
