— Черт подери, Лена! - раздраженно бросил учитель. - Зачем ты
пришла?
— Думала, смогу помочь…
— И чем же? — иронично вздернул бровь. — М?
Нервно хихикнув, Лена виновато улыбнулась:
— Да хотя бы моральной поддержкой! Я всегда готова…
— Моральной, значит? — он горько усмехнулся, прервав ее на
полуслове. — Нет, мне все же интересно! Ты как себе это
представляешь?
— Ну…
— Ну?
Белова замолчала, пытаясь срочно придумать вразумительный
ответ.
Да только тщетно все. В голове стало пусто, как в полнейшем
вакууме.
Сердце лизнуло кипятком от осознания, что вот уже некоторое
время они буквально пожирают друг друга взглядами. Пристально.
Заторможенно. Не мигая. Что разделяющее их расстояние внезапно
сократилось до катастрофического минимума. И что разгоряченной
кожей она чувствует его до ужаса горячее дыхание. В груди что-то
предательски екнуло.
Собственное дыхание резко сбилось. Стало частым и рваным.
А сама Лена вдруг задрожала. Сильно.
Ее прямо лихорадило. Бросало то в жар, то в холод.
Виктор Эдуардович прищурился:
— Можешь не отвечать!
— Почему?
— У тебя на лице все написано!
— И что же там…
— Тебе не следовало приходить!
— Но я здесь!
— Да! — коротко кивнул. — И уже уходишь!
Это было больно. Горько и обидно.
Кровь вскипела в жилах. Гнев затуманил сознание.
«Ухожу? Нет, я не ухожу! Я остаюсь! А Вы –
обыкновенный…»
— Трус!
Леденея от ужаса, она поняла, что последнее слово выпалила
вслух.
Гневно прошипела, если уж быть точнее. Тишина повисла
гробовая.
Тишина, которую нарушил его тихий, продирающий до мурашек
шепот:
— Что?
— Что… что? — переспросила заикаясь.
— Как ты меня назвала?
Всем своим видом Макаров излучал угрозу. Опасность.
А испепеляющий взгляд, которым он буравил ее сейчас, и вовсе
парализовывал.
— Так это я… не вам! Это я… извините, просто… А, черт!
Действуя крайне импульсивно, на одних рефлексах, Лена торопливо
прижала ладони к его щекам, дурея даже от того, как острая мужская
щетина жалит кончики ее пальцев. Ничего уже не соображая, пользуясь
секундной растерянностью учителя, она шустро привстала на носочки и
поцеловала его прямо в жесткие манящие губы…
Это было сродни удару током. Мощнейшему. Болезненному.
Но приятному до умопомрачения. Макаров непроизвольно вздрогнул и
застыл точно громом пораженный. Все его мышцы напряглись,
окаменели. Лена отчетливо чувствовала это, прижимаясь к нему так
плотно, как только могла. Ее сердце остервенело трепыхалось в
груди. Колени предательски дрожали. А легкие жгло изнутри от
недостатка кислорода.
