Ривердейл называют городком с огоньком, но стоит провести здесь какое-то время, и начинаешь понимать, что за широкими, точно приклеенными улыбками местных жителей таится бездонный, размером с саму Нарнию, шкаф, туго набитый скелетами. Конечно, в любом небольшом городке имеются свои тайны. Но даже те, кто провел всю свою жизнь в Ривердейле, были потрясены, когда этот, образно говоря, ящик Пандоры приоткрылся, явив на всеобщее обозрение свое содержимое.
Поверьте, я знаю, о чем говорю. В последнее время я начал замечать, что все, кто мне дорог, каким-то образом попадают в одну историю в духе Дэвида Линча за другой.
Ривердейл – еще и город в духе картин Нормана Роквелла. Тут вам и блинная полуночная вечеринка в конце зимы, и разукрасившие окна мэрии морозные узоры, и клубы пара, вырывающиеся изо рта, когда – если! – мы решаемся выйти на холод. Или взять встречу выпускников Ривердейлской старшей школы – словно слизанное с экрана кабельного ТВ прославление духа Америки: футбол, танцы и чувство гордости за свой городок.
Но лично мне больше всего нравится ежегодное празднование Дня независимости четвертого июля. Серьезно, это единственный праздник, который кажется мне важным. Обычно мы с Бетти и Арчи вместе участвовали в городских гуляньях, уписывали хот-доги и сахарную вату, пробовали свои силы в ярмарочных состязаниях – кто забросит мяч в кольцо? (Бетти всегда оказывалась самой меткой из нас.) К вечеру мы с Арчи отправлялись в Сентервиль поглазеть на фейерверк, а Бетти оставалась в Ривердейле – шла на местный концерт со своей сестрой Полли (Бетти постоянно хвостиком бегала за сестрой, даже когда Полли начала встречаться с Джейсоном и они стали неразлучны). День независимости – это наша фишка. Так всегда было. Мы с Арчи принимали участие в празднестве еще до того, как ходить научились, нас родители брали с собой. Бетти присоединилась к нам где-то в первом классе. И с тех пор это наша фишка.
