Тайна лавовой долины

Мир Огненных Камней

Реальность 2651

Время не определено (ошибка системы, код 405)

Они величественно сидели на возвышении. Мои мать и отец. Те самые, которые ненавидели меня с самого рождения. Моего ли? Может, и моего. А может, с рождения моего горячо любимого братца.

Я поискал его в толпе глазами. Вон он, гадёныш. Стоит, склонившись перед моей невестой, шепчет ей что-то на ушко. И она хороша. Я хоть далеко, но прекрасно вижу, как вздымается её грудь, алеют щёчки.

К сожалению, как трепещут ресницы, не вижу, но могу это представить. Потому что она МОЯ невеста, Анна.

Пока ещё её светлость Вторая Герцогиня Средних Высот, Анна два миллиона шестьсот семьдесят восьмая. И очень желает стать королевой…

— Ещё вина! — рявкнул я, практически не сдерживая обуревавшую меня злость.

Мне понравилось, как при моём крике вздрогнула мать. Повела плечом, скривила красивые губы.

«Не нравлюсь, матушка?» — хотелось крикнуть через весь зал.

Но вместо этого просто отсалютовал кубком.

Все вы, мои дорогие, заслужили именно того Принца, который у вас есть. (От этой мысли я ухмыльнулся.) Все вы заслужили… меня. И абсолютно ничего с этим поделать не можете, как бы ни старались. Все ваши заговоры, матушка, весь ваш блуд, дорогая невеста, меня давно не трогают. Отболело.

Пока я скользил глазами по толпе, пытаясь понять, есть ли здесь хоть один человек, который не вызывал бы у меня раздражения, ко мне пробился друг Арсентий.

Кажется, он был ещё более пьян, чем я. Приближаясь, споткнулся и чуть не врезался мне в грудь, больно стукнув о рёбра серебряным кубком, из которого расплескалось красное как кровь, вино.

Благо я сегодня был больше раздет, чем одет. И праздничная тога — на ладонь короче принятого — от вина практически не пострадала.

Рубашкой я себя не обременил, так что рубашка не пострадала тоже. Кровавые разводы от вина достались лишь моему телу.

— О, Великий Принц Лавовой Долины! — кривляясь, произнёс Арсентий, выравнивая корпус. — Не выпить ли нам в этот знаменательный день за твоё процветание?

И, оглядев меня, хохотнул:

— Хорошо, что ты так мало одет!

От стены отделились две девочки и запорхали вокруг, убирая с моего тела остатки вина.

Я даже малость протрезвел.

Гарем-то мой что тут делает? Не припомню, чтобы отдавал распоряжение приглашать своих прелестниц на праздник.