Теплая зима у холодного моря

Агата открыла глаза. В комнате царил уютный полумрак. Если не нужно идти на работу, зимой или поздней осенью такой полумрак в зашторенной комнате означает, что можно закрыть глаза и спокойно спать дальше. Агата бы так и сделала, если бы какая-то трудноуловимая мысль не вызывала смутную тревогу и ощущение чего-то плохого. Настолько плохого, что нельзя просто взять и заснуть обратно, а непременно нужно вспомнить, что не так и начать страдать.

И Агата вспомнила. Память, зараза, услужливо подкинула ей повод для страданий. Вчера она получила сообщение о разводе от Игоря. Точнее от портала Госуслуг, потому что сам бывший муж не потрудился сообщить Агате, что теперь их отношения закончены еще и официально.

Ну вот, теперь точно все кончено! Хотя почему только теперь? Агата приподнялась на постели, подложив под спину подушки, обхватив руками колени, и запустила привычную уже цепочку рассуждений. Конечно же, все кончилось вовсе не вчера. И не тогда, когда она получила от тех же Госуслуг сообщение, что Игорь подал на развод. И даже не тогда, когда три месяца назад он сказал, что им с Агатой стоит расстаться.

Все развалилось гораздо раньше, точнее разваливалось постепенно, но нельзя было не замечать, к чему все идет. Однако Агата честно пыталась не замечать: закрывала глаза, затыкала уши, не позволяла себе думать на эту тему. А вот Игорь, оказывается, думал. И додумался до развода.

Не то чтобы Агата была с ним не согласна. Если вынуть голову из песка и честно взглянуть на вещи, то расстаться им действительно стоило, причем давно. А еще лучше — никогда не начинать отношения, заведомо ведущие в никуда. Удивительно, что Агата многократно себя упрекавшая за неудачный брак, в то же время до смерти боялась, что этот брак разрушится.

Все дело в проклятой стабильности, боязни перемен, привычке и полном непонимании, как жить дальше. Ну и в том, что конкретно сейчас максимально неудачный момент для начинания жизни с чистого листа. В начале весны Агата лишилась работы, не то чтобы очень достойной и хорошо оплачиваемой, но дававшей хотя бы иллюзию, что она стоит на собственных ногах.

На самом-то деле вряд ли это было так. Ее зарплата штатного копирайтера была несопоставима с доходом Игоря. По большому счету она жила на его деньги еще до того, как потеряла работу из-за того, что журнал, для которого она писала, просто перестал существовать. И Игорь не уставал напоминать ей об этом. Наверняка из лучших побуждений, поскольку в его системе ценностей карьерный рост и размер зарплаты являлись основными составляющими смысла жизни.