Трудармия

Ревел ветер, метя по двору пыль.

– С-с-с-с, – швырял её в дверь землянки, – У-у-ю-ю-у, – выло в трубе.

В щель под дверью и в крохотное оконце уже начал пробиваться белёсый свет. Зябко. Мария встала, поёживаясь. Зубы застучали друг о дружку. А что будет зимой, когда морозы за сорок ударят!

– Мария! С днём рождения! – сказали шёпотом мать с отцом, оглядываясь на ещё спящую восьмидесятилетнюю бабушку. Желаем тебе, чтобы всё-всё сбылось, что ты хочешь.

– Чтобы война закончилась, и Андрей вернулся – ответила Мария.

– И чтобы мы домой вернулись, – мать подошла и обняла. Отец расчувствовался, глаза увлажнились, он взял её руку и долго тряс.

Сегодня Марии девятнадцать лет. Она тоненькая невысокая черноволосая девушка с большими тёмно-карими глазами. Быстро натянув на себя фуфайку, вышла из землянки, вверх по земляным ступеням в мир божий. Там низкое октябрьское небо. Ветер рвёт то с запада, то с севера. Такой холод, что может пойти и дождь, и снег. За землянкой их поленница. Набрав с десяток поленьев на руку, понесла в землянку растапливать печь. Мать с отцом тоже вышли. Пошли в пригон Евдокии Рощупкиной – бывшей их хозяйки, у которой провели зиму сорок первого – сорок второго года. Там их корова. Её надо подоить и отогнать в стадо. Землянку они построили прошедшей весной из пластов дёрна, а пригон из них не построишь. Спасибо Евдокии, сама предложила оставить корову в её пригоне. Две коровы – курам теплее. Бабушка тоже поднялась на кровати. Ей целый день сидеть одной, ну, может Катрине-вейс^>1 Бахман из соседней землянки заглянет.

Мария пойдёт на ток молотить зерно, а мать с отцом в кошару управлять овец, которых ещё три дня назад выгоняли на пастбище, хотя те овцы там не то что траву, но и корни давно выгрызли из земли.

Печь загудела, Мария поставила чайник.

Как хорошо, что они построили землянку. Всё-таки сами себе хозяева и можно делать что хочешь! В начале осени отец раздобыл немного керосина и зажёг керосиновую лампу, привезённую с Волги. Вышел из землянки во двор, посмотрел и вернулся очень довольный: «Как в Саратове!»

Сейчас лампу не зажигают – экономят керосин для особых случаев. Вечером темнеет рано, если надо, зажигают лучинки, а чаще всего ложатся пораньше спать.

От плиты пошло тепло. Мария вышла чтобы принести новую охапку дров. Глядь, а через двор отец идёт, на плече верёвка, другой конец накинут на рога корове, словно бурлак баржу тащит по Волге. Ну не баржу, а лодку (какая из их коровы баржа?). Следом мать прутиком корову подгоняет.