Потусторонним вход воспрещен
Погасить свет, заткнуть уши, завязать глаза, чтобы даже тусклый свет звезд в оконном стекле не напоминал о мире. Завернувшись в одеяло, я исчезаю. Меня здесь больше нет. Потерять себя на границе сна и бодрствования, когда уже не видишь внешнего мира, но помнишь о его существовании. Раствориться в тишине и услышать сухой шелест кожистых крыльев. Он пришел. Нет, это я пришла туда, где слышатся шорохи крыльев нетопыря и воздух пахнет дымом и опавшими листьями. Ранняя осень. Здесь всегда ранняя осень. Еще достаточно тепло, чтобы ночевать под открытым небом, но листья уже опадают, прямо в костер. Они вспыхивают и умирают, напоминая человеческие жизни. Там, далеко, в реальном мире, я так же падаю в костер, но этот миг кажется таким долгим, длинною в целую жизнь. Не то, что здесь, в сравнении с вечностью. Еще влажные листья успевают иссохнуть за свое короткое падение, вспыхнуть в последний раз и тут же истлеть, разнося запах смерти.
В руке я сжимаю кифару, она не моя, я даже играть не умею, но все-таки провожу пальцами по струнам, разбудив тишину грубым треском.
– Рея, – слышу тихий шепчущий голос, его хозяин стоит вдалеке меж деревьев, но голос слышен отчетливо.
– Я не Рея, – отвечаю, – Мне не нравится, когда ты зовешь меня этим именем.
– Я хочу, чтоб ты помнила, – произносит он и садится за моей спиной. Бесшумно, но я знаю, что он уже там. Его лица я не вижу. Он не всегда его показывает.
– А я не хочу, – он протягивает руку и проводит длинным черным когтем по струнам кифары, как медиатором. На это раз струны отзываются приятным звуком, а не тем, что извлекаю я своими человеческими пальцами, режущим тишину скрежетом.
– Ты все еще злишься, – говорит он.
– Я этого не помню, – отвечаю и оборачиваюсь. Его лица я все еще не вижу, оно скрыто под капюшоном.
– Ты ведь останешься, – это не вопрос, это утверждение, – Рано или поздно ты останешься. А я буду ждать тебя здесь.
– Я не могу, – отвечаю, – Ты же сам знаешь.
– Все-таки, ты – Рея. И ты все еще злишься на меня.
– Я этого даже не помню! – встаю с места и ухожу к побережью. Это место больше не кажется мне приятным. Костер все еще проглядывается среди деревьев, а на его фоне отчетливо видна сидящая человеческая фигура. Костер кажется таким большим, а темный силуэт будто бы находится в огне. Слышатся звуки кифары.
