1. Пролог
Тэйрен Ниихтарн
Тэйрен уколола палец, и капелька крови, подчиняясь магии, взмыла в воздух. Собралась темным облачком, сгустившимся над ладонью, под еле слышный шепот драконицы слова заклинаний усилили набирающую мощь силу плетения, воссозданного до использования магии крови. Облако меняло форму, растягивалось, становилось прозрачным, и, пока действие темной магии раскрывалось во всей красе, она смотрела на бессменные пейзажи за тяжелым стеклом, пленником каменной арки окна.
Ее покои всегда располагались здесь, с самого детства. Начиная с того самого дня, как она стала осознавать себя, но ее колыбель стояла в этих давящих мрачных стенах уже тогда, когда мать только готовилась произвести ее на свет. Она знала все эти истории от своих бесчисленных нянюшек, которые долго не выдерживали: ее сила выпивала их раньше, чем они успевали понять, что происходит.
Их с братом-близнецом разделили сразу же, они росли и воспитывались, отделенные мощными стенами друг от друга. Не было в их отношениях никогда ничего теплого, разве что единство магии. Единство магии и происхождение — вот и все, что их объединяло. Разделяло же, вне всяких сомнений, очень многое. В частности, ее, Тэйрен, умение чувствовать.
Ее называли неправильной, выродком, недостойным великого древнейшего рода правителей Эрда. Когда же она поняла, что ее сила легко способна убить, и стала осторожничать со слугами, на Тэйрен махнули рукой. Именно это попустительство, а еще сосредоточенность брата на желании захватить власть в Мертвых землях, и подарили ей возможность сбежать.
Впитывая воспоминания, Тэйрен ненадолго прикрыла глаза.
Здесь, в Мертвых землях, не бывает зимы, весны, лета или осени. Здесь черные, серые, пепельно-серебристые краски лишенной жизни природы никогда не становятся такими отчаянно-яркими, как в Даррании. Да хоть где, за пределами мест, в которых все питается исключительно потусторонней силой. Здесь даже воздух другой, здесь не бывает ни сильных звуков, ни запахов, а все чувства сводятся исключительно к одному — их нет.
Впрочем, есть еще кое-что допустимое в Мертвых землях. То, что по-настоящему можно почувствовать — черная страсть. Сводящая с ума, изматывающая, наваждение дня, ночи, каждого мгновения жизни, когда кажется, что объект твоего желания должен быть твоим несмотря ни на что. Она помнила это чувство, и оно по-прежнему жило в ней. Так же, как когда-то жило совсем другое.
