— Старший лейтенант Беркутов! — голос полковника Бессмертного
раскатывается, как гром. — Черт тебя подери, с каких это пор стал
самостоятельно операции разрабатывать? Устав для тебя — пустой
звук? Инструкции —просто бумажки?
Я стою в центре кабинета начальника
штаба, смотрю прямо ему в глаза. Не ожидал, что меня могут
перехватить прямо по дороге к командиру.
С какой целью?
Думаю о том, как бы отсюда
ретироваться побыстрее. Но хозяин кабинета настроен решительно.
Сверлит меня тёмными глазами, будто
хочет прожечь дыру в моём черепе.
В его просторном кабинете обстановка
почти спартанская, если не брать в расчёт стол. Он покрыт зеленым
сукном, прям таким, как был у самого товарища Сталина.
Вдоль стены висит карта региона, на
которой густо наколоты цветные флажки. А над ней прямо за спиной
полковника — портрет командующего 40-й общевойсковой армии.
— Беркут, кто разрешил оставить банду
Хашмата в живых? — жестко спрашивает начальник штаба.
— Товарищ полковник, — начинаю
спокойно, — Обстоятельства вынудили. Они спрятали срочников в
горах. Я должен был спасти наших 18-ти летних парней любой
ценой.
—Ты слышишь себя, Беркутов? —
перебивает он, повышая голос. — Чувствуешь себя героем — пятерых
погранцов вытащил, а за них сдал настоящих бандитов вместе с их
главарём Хашматом. Ты хоть понимаешь, что теперь в штабе округа
творится?
Крепко сжимаю зубы, кулаки — тоже.
Чувствую, как кровь начинает стучать в висках.
Бессмертный сидит за столом, словно
медведь, захвативший свою территорию. Его массивная фигура едва
помещается в кресле. Подлокотники давно облупились, местами
выглядывает поролон.
Глаза его прячутся под нависшими
бровями, словно выискивают во мне слабое место.
— И это еще не все, Беркутов, —
ледяным тоном произносит он.
Над дверью громко тикают часы,
добавляя напряжения. Бессмертный смотрит на меня тяжелым
взглядом.
— Ты у нас, оказывается, не только
гуманист, отпускающий душманов, но еще и самоуправщик. Что это, к
черту, было в прошлый раз с Гореловым?
Я напрягаюсь, чувствуя, как воздух в
кабинете становится тяжелым.
— Вы, о чем, товарищ полковник? —
невозмутимо спрашиваю я.
— Не прикидывайся! — рычит он. — На
ликвидации Джаафара ты отстранил старшего группы! Ты решил, что
тебе виднее?
— Горелов не справлялся, — коротко
отвечаю я.
— Не справлялся? — Бессмертный
поднимается из-за стола, грохнув кулаком по крышке так, что пустой
граненный стакан подскочил.
