Золотистые солнечные лучи падали через отмытые до блеска оконца и переплетались на дощатом полу в замысловатый узор из света и полутеней. Нагретый за день пол щедро отдавал тепло, и маленькое мохнатое существо с удовольствием вытянулось посреди избы, грея пузико на теплом дереве.
В опасной близости от лежащего на полу домового торопливо суетилась юная девушка, высокая и стройная, словно молодая березка, с толстой золотисто-русой косой ниже пояса, перевитой гибкими стеблями озерных трав, и с огромными зелеными глазами в цвет украшавшим волосы листьям.
Любомира очень торопилась, впопыхах прилаживая на голову заранее сплетенный венок из ярко-желтых кубышек и оправляя складки длинной праздничной рубахи, расшитой все теми же желтыми кубышками. Все ее подружки уже давно собрались на берегу и ждали ее, но юная травница, опаздывала. Она сама готовила свои наряды для праздника, и очень волновалась, все ли вышло впору. Не глядя под ноги, она все-таки споткнулась о домовенка:
– Шуршаня, опять ты на дороге разлегся! – голос у девушки был под стать внешности, нежный и мелодичный, словно переливы весенних ручейков.
Мохнатик обиженно засопел, вставая на короткие кривые ножки. Размером домовой был с крупную кошку, такой же шерстяной и ушастый, разве что ходил на двух ногах, и лицо у него было человеческое. Словно у старого дедушки, но только сплошь заросшее короткой темной шерсткой.
– А ты под ноги гляди, торопуля, – он проворчал, насупившись и потирая ушибленный бок.
– Не могу, Шуршаня, миленький, я спешу, – Любомира в последний раз бросила на себя взгляд в зеркальце, – Сам знаешь, какой сегодня день.
И выскочила на улицу.
– Знаю-знаю, – домовой проворчал, глядя вслед убежавшей девушке. – Может, хоть в этом году суженого себе выберешь, привереда…
***
… Любомира танцевала вместе со всеми. Рядом с ней были Весняна и Стожара, румяные, запыхавшиеся, разлохмаченные, счастливые. Веселая свирель вела их в танце, все быстрее и быстрее. Уже совсем скоро они смогут надеть венок на голову избраннику и увести его за собой в ночную тишь. И пусть купальская ночь коротка, но так ли много времени нужно для любви?
Когда угаснут костры, затихнут свирели и обрядовые песни, серые утренние сумерки огласятся другими песнями, потаенными и бесстыдными, песнями самой жизни. А наутро счастливые парочки разойдутся по домам. И вскоре в поселке будут играть свадьбы. Много свадеб. Нет, не все, кто прыгал через купальский костер, останутся вместе, но таких будет большинство. Так уж сложилось.
